— Он бился с сильным некромантом, чтобы спасти Мартину. Видимо, не рассчитал свои силы и пал в бою, — с грустью проговорил Гром.
Фабио все еще сидел в ступоре, когда Гром, вытащил из сумки один из ручных порталов и протянул Мартине:
— Прими это, как мой дар тебе.
Не понимая что именно ей дарит Гром, взяла массивный камень. А он добавил:
— Теперь отнеси эту треногу в свою комнату и положи под кровать. Потом возвращайся сюда.
Мартина, больше ничего не спрашивая, послушно пошла выполнять это странное поручение.
Тем временем Гром тоже присел на буртик рядышком с опечаленным до нельзя храмовником. Решил рассказать подробности произошедшего с ними с того момента, как они отправились на поиски пропавшей жрицы.
Фабио почти не слушал, что ему рассказывают. Он был мыслями рядом с человеком, с кем столько лет вместе служили богам, но которые не спасли друга, когда он оказался в беде. Кощунственные мысли стали зарождаться в воспаленном его сознании: а действительно ли они на самом деле могущественные боги?
Вернулась Мартина, стала рядом. Тогда Гром положил руку на плечо Фабио и сказал:
— Фабио. Послушай меня. Пусть Мартина пойдет со мной в город, и там останется. А ты, когда она будет нужна для обучения или еще для чего, просто позови ее. Будет в тот же миг рядом с тобой в Храме. Ты не против?
Фабио с тоской в глазах посмотрел на него:
— Порталом?
— Да.
— Хорошо. Пусть тогда идет с тобой.
Потом поднялся и, проронив: "прощайте", сгорбленно направился к дверям Храма.
Гром тоже поднялся, без слов вновь взял Мартину за руку и повел к ущелью. Теперь только он будет решать ее дальнейшую судьбу. Девушка тоже это сразу осознала, почувствовала непривычную легкость в душе, и послушно пошла рядом.
По пути до города, куда они вошли к позднему вечеру, Гром узнал, что жрица освоила совсем неплохие руны. Кроме таких же, как у него, изучила умения, как "клеть", что пленит врага надолго, как "призыв", когда перед противниками из ниоткуда пет возникает, равный по силе и мощи величине интеллекта мага. А про "Нерушимый кокон" он уже и так был в курсе. Еще узнал, что Мартина последние свободные очки тоже кинула на живучесть. И теперь не так-то легко будет врагам зашибить ее насмерть.
У двери дома Гром достал ключ и протянул Мартине:
— Теперь он будет твой. Открывай сама.
Наконец-то, ему удалось вызвать улыбку на губах девушки. Она озорно приняла бронзовый ключ, повозилась немного у замка и открыла.
Как они оказались в большой прихожей, Гром предложил ей сначала подняться наверх.
Мартина напряглась, растерялась. Неужели все его благородство до сих пор было показное, ради того, чтобы при первом же удобном случае затащить ее в постель? Неужели она так в нем ошиблась? Ей стало так обидно, что на глазах выступили слезинки.
Гром и не догадывался, что с ней сейчас происходит. Он спокойно шел впереди нее к ступенькам, ведущим в спальню, и не видел в каком состоянии она.
Девушка понуро и обреченно пошла следом, проклиная свою доверчивость.
Но в спальне у кровати он не остановился, а направился в кабинет, чем окончательно обескуражил ее.
Гром поднял со стола оставленный тут второй портал, и этот протянул девушке:
— Прими как дар от меня.
Окончательно запутавший ее этот жест Грома возымел теперь прямо противоположный эффект. Подумала: какая же я дура, что усомнилась в таком человеке.
Она с трепетом приняла дар, а Гром с улыбкой пояснил ей:
— Этот портал будет связывать тебя с тем. Можешь мгновенно скакать по ним сколько душе угодно. Теперь отнеси его куда желаешь и поставь куда желаешь. Кроме тебя их никто не может стронуть с места и пользоваться ими. Они теперь только твои. Ты рада?
Мартина расчувствовалась не на шутку. Очень захотелось расцеловать его, еле сдержалась. Только тихо произнесла:
— Извини меня.
— За что? — не понял ее Гром.
Но Мартина не стала объяснять ему за что вдруг она повинилась. Решительно прошла в спальню и положила каменную треногу под его кровать. Потом смущенно обернулась к нему:
— Ты не против, что мы будем спать тут вместе?
Вопрос больше смутил Грома, чем ее. Сам бы первым не решился такое предложить.
— Нет, — только и сумел выдавить из себя охрипшим голосом и поспешно направился по ступенькам вниз.
Ему захотелось чем-то занять себя, чтобы утихомирить лихорадочную дрожь в теле.
Кинулся на кухню готовить ужин. Полчаса возни тут — и ничего нового, кроме как бобовая каша с кусками мяса, у него не вышло. Со вздохом, поставил наготовленное на поднос, добавил бутылку вина и понес в гостевую. Только успел разложить наготовленное на столе, как вошла Мартина в голубом платье, что выискала в его шифоньере.