Как ей идет, восторженно думал он, не отрывая от нее очарованного взгляда. И, конечно, Мартина сразу такое засекла, зарделась.
— Что сегодня у нас на ужин? — кокетливо прошлась она к столу, присела.
— Я сам приготовил. Поэтому, не вкусно, как у Амитолы. Хотя, мне нравится. Попробуй.
За ужином закрепощенность отпустила обоих. Пили вино, ели его кашу, много шутили, стараясь не касаться последних событий.
После ужина Гром предложил ей прогуляться вместе по городу.
— Только быстренько переоденусь я тоже, — побежал он наверх.
Вернулся в своих "гражданских" и повел ее гулять.
Фонарями освещенный Тарвир был полон праздно расхаживающих местных граждан. Гром различал среди них и немало игроков, которых только он мог различать по специфичным оттенкам флюид, что исходили от всех разглядываемых существ, стоило только ему присмотреться чуть внимательнее. Но это был только его дар. Их самих вряд ли кто отличал от всех остальных в толпе. Разве, что знающих их в лицо мог бы. И таковыми оказалась группа из трех человек, с которыми Гром вступал в игру.
— Неужели это наш Гром, — услышали они, проходя в полумраке по закоулку.
Гром резко обернулся и увидел Гвоздя, стоящего тут в обнимку с пышной Мери и молоденькой Анжелиной. Первое впечатление производили — прогуливаются отец с дочерьми.
— О! Приветствую вас, — направился к ним Гром. Пожал им руки, представил и Мартину: — Познакомьтесь, это близкая мне девушка, Мартина.
Девушки поглядели друг на друга оценивающе, но мило улыбались при этом. А Гвоздь оглядел Грома, спросил:
— Как у тебя с прогрессом? Достиг десятого уровня или пока как я?
— А что у тебя?
— У меня девятый. У девочек тоже. Мы в одной группе кантуемся. Я в гильдии воинов расту, а девочки подались обе в лучницы. Ну, а ты-то что?
Гром неопределенно мотнул головой:
— Да, почти что, то же самое. Только ни в какую гильдию не вступал пока.
— Поэтому и не растешь, — отечески, похлопал его по плечу Гвоздь. — Давай, вступай в нашу гильдию. А мы тебя в своей группе понатаскаем, догонишь. Хочешь с нами?
— Конечно, хочу. Но, к сожалению, пока не могу. Есть еще кое-какие важные дела у меня. Как освобожусь, так сразу найду вас и вступлю в вашу группу.
— Очень хорошо. Можешь на нас рассчитывать.
— Спасибо, ребята. А мы уж пойдем.
— Ну, дело молодое, — усмехнулся Гвоздь. — До встречи.
Гром, взял Мартину под ручку и поскорее увел ее от них на главную улицу. Там он сказал ей:
— Тот мужик, Гвоздь, это тот, что был с теми отбросами, которые Амитолу грабили.
Мартина даже вздрогнула от его слов. И сама теперь уже вспомнила, что ник этот слыхала и тогда. Возмущенно спросила:
— Почему же ты с ним дружески беседовал?
Гром задумчиво ответил:
— На это есть две причины. Первая: а если он тоже стал их жертвой? И вторая: стоило ли предупредить его, что я в курсе кто он есть, если действительно тогда был с ними заодно. Я собираюсь сначала в этом разобраться. Выяснить истинную причину его участия, а потом принять решение как дальше действовать. Теперь тебе стало понятно, почему так с ним разговаривал?
— Теперь понятно мне, что ты очень опасный человек, Гром, — засмеялась Мартина. — Не хотелось бы быть твоим врагом.
— А кто тебя просит? И не надо им быть. Тем более тебе.
— Почему это "тем более"? — исподлобья стрельнула она глазками.
— Потому что… Да ладно тебе издеваться, — улыбнулся Гром. — Будто не знаешь, что влюбился в тебя.
— Правда? — пококетничала она. — Спасибо, что предупредил. Тогда, может, вернемся домой, и там об этом поговорим?
— Пойдем, — Гром с жаром прижал ее руку к своей груди. — Давно мечтаю об этом поговорить с тобой.
Дальше пошли в обнимку до дома. Вошли, и Гром стал в нерешительности, ожидая, куда теперь отсюда направится Мартина. С облегчением сообразил, что ведет она за руку к лесенкам.
Подвела к бардовому балдахину, тут обернулась к нему с тревогой в голубых глазах. Пальцы ее крепко схватили борта куртки Грома, и она заговорила в волнении:
— Хочешь знать, почему я взяла академический отпуск? Почему родители расщедрились на погружение в игру? А все потому, милый мой, что в девятнадцать лет устала от жизни. Хотела покончить с собой.