Полностью облачившись в синюю чешую, завесив убийц-близнецов за плечами, Гром двинулся к выходу.
На его явление народу среагировала одна из первых Кармина, когда он еще был на верхней ступеньке. Она громко ахнула и уставилась на появившегося в ее таверне настоящего могучего воина. А за ней все, кто сейчас тут присутствовал, в немом изумлении задрали головы. Многие за столиками прекрасно помнили его недавнего. А теперь перед ними некто другой или, все же, это тот же человек? Если бы Гром был не в своих уникальных одеяниях и не при незабываемых мечах, точно решили бы, что это не он, а похожий на него лицом незнакомец покрупнее.
Словно в застывшем времени, он спустился по жалобно скрипящим деревянным ступенькам в общий зал, подошел к стойке.
— Неужели это ты? — округлились и без того большие глаза хозяйки таверны, которая, как казалось ему, стала немного меньше ростом. Собственно, как и все остальные посетители в зале.
— Вроде, да, — улыбнулся ей Гром.
— А как такое могло случиться?
Его забавляла подобная реакция, и он пошутил:
— Думаю, это твои объятия меня так изменили.
Кармина сначала попала в ступор от этих слов, потом очухалась, сообразив, что он шутит.
— Нет, правда. Как тебе удалось за два дня затворничества в своей комнате так измениться?
— Все очень просто, — махнул рукой Гром. — Распределил накопившиеся за это время очки по характеристикам, и получил такой результат.
— И сколько же должен был накопить очков, чтобы достичь такого результата! О боги!
— Много, Кармина. Очень много.
Гром не желая дальше обсуждать эту тему с ней, развернулся и пошел сесть за дальний столик. Тут же к нему подлетела официантка, которую, как теперь он знал, звали Миэль.
— Что пожелает мой господин?
Гром, сидя, теперь был чуть ли не вровень ее росту.
— Сначала сытный завтрак.
— А потом? — игриво улыбалась она.
Гром поглядел на нее долгим оценивающим взглядом. Теперь он что, стал неотразимым для женщин-неписей? Ведь все предыдущие с ней контакты ничего подобного даже в намеках не замечал. Нужно в других местах тоже протестировать свой успех у женщин.
— А потом, перед сном заходи ко мне, пожелать спокойной ночи.
— Непременно, — прошептала девушка и упорхнула к стойке заказывать ему завтрак.
"Вот это да! — обалдел Гром. — Неужели это результат укрупнения его фигуры?"
Решил в свободное время изучить этот побочный эффект, и очень тщательно. Может, еще какие-то таланты от него утаиваются.
Поданый завтрак оказался действительно сытным, а главное, вкусным. Допив последний глоток вина, Гром поднялся и снова подошел к стойке.
— Кармина, я хочу заплатить за три месяца вперед, — полез за золотом в сумку, но та категорически отказывалась от оплаты.
— Не нужно тебе платить ничего. Живи, сколько хочешь.
— Это почему ко мне такое исключение? — удивился Гром.
Кармина глядя на него с восхищением, объяснила его исключительность странными словами:
— Ну… Перво-наперво, ты герой. И потом, ты носитель сразу трех печатей наших богов. Я не могу наживаться на любимцах богов. Это большой грех.
— А про печати ты откуда узнала?
— От него.
Гром повернулся по направлению пальчика Кармины. Она указывала на столик у дальней стены, за которым в одиночестве потягивал винцо, одетый как путешественник и с низко опущенным на лицо капюшоном плаща, крупный мужчина-непись. Гром считал, что уже научился отличать игроков от неписей.
Гром прямиком двинулся к его столику. Подошел и без спросу сел, как теперь понял, напротив молодого дроу. Над головой зеленело имя — Гуоно.
— Здравствуй, путешественник, — обратился он к нему, наобум предположив, что угадал.
— И тебе здравствовать, избранник, — с хрипом и почти неслышно просипел дроу.
— Хозяйка таверны сказала, что ты видишь на мне печати трех богов. Это правда?
— Какая правда тебя интересует? То, что я вижу или то, что трех богов?
Не успел Гром отреагировать на вопрос, дроу продолжил:
— Конечно, тебя интересует ответ на второй вопрос.
— Почему так решил? — Грома все больше интриговывал этот странный непись.
— Это естественно. Только недавно на тебе появилась третья печать. Ты наверняка о нем еще не мог знать. Знал только о двух, — ухмыляясь, шепотом хрипел его странный собеседник.