Они вышли на площадку второго этажа, и снизу послышалось невнятное бормотание. На диване в гостиной, яростно потирая глаза, лежал Ной. Он что-то говорил себе под нос и поочередно открывал глаза пытаясь привыкнуть к уже вставшему солнцу.
- Эй, ты! – выкрикнул парень, заметив Элисон. Девушка остановилась и повернула голову в сторону доносящегося голоса.
- Уже проснулся? Неплохо, для двойной-то дозы.
- Ты захера это сделала?
- Ты о чем?
- Не строй из себя дурочку.
Нойал встал на ноги и его слегка зашатало.
- Я лишь отплатила вам той же монетой. Кстати, мой тебе совет – не делай резких движений, тебя может…..
Не успела она договорить, как Ной резко зажал рот рукой и скрылся за одной из двух дверей под лестницей. Интересно, что за ними? Может библиотека? Хотя парень не настолько туп чтобы идти блевать в хранилище книг. Значит, там есть некое подобие санузла, а может это он и есть. Мучить мозг догадками было бесполезно, Элис рефлекторно положила руку на живот, обдавая его прохладой, старалась дышать часто и неглубоко, чтобы не спровоцировать новый рвотный рефлекс.
- Элисон.... - было начал Грек, но уловив истощенный взгляд, направленный куда-то в пустоту, осекся.
- Я сейчас не в состоянии вести диалог. - Схватившись за дверную ручку, та помедлила. - Спасибо. - Поворачиваясь к мужчине, прошептала Элисон, вложив в это слово столько благодарности, сколько только могла передать, - я уже и забыла, что являюсь девуш....спасибо за все.
Сказала она, скрываясь за дверями комнаты.
Элис прислонилась к холодному дереву, отдавая ему свое тепло. Ноги сами подогнулись, не в силах больше удерживать больное тело. Съехав к порогу и уронив голову на подогнутые к груди колени, она позволила на секунду эмоциям завладеть, пробиваясь через плотную оболочку непоколебимой натуры. Всего секунда.
"Знает ли Соби про датчик? А если нас найдут по нему? Почему Сэт не вытащил его, он же сам лично зашивал мое запястье. Или извлек?"
Голова раскалывалась от любых мыслей, а желудок скрутило так, что в глазах потемнело. Мысль о спрятанном в плинтусе у двери небольшом ножечке, грела и успокаивало. "В этом доме полно оружия. Вот придурки" - подумала Элис уже мысленно разрывая горло "жителям" кухонным ножом.
- Я подопытная 97. Я убила 38 человек. - Проговорила она, въевшийся в мозг текст.
Ее порожное состояние разделяли не только стены комнаты, но и "гость" за дверью, чье присутствие Элис даже не заметила, или не хотела замечать. Он лбом прислонился к двери, не решившись потревожить девушку: "Ей надо высказаться". Он хотел уйти, не влезать в душу, но ноги задеревенели, словно он хотел присутствовать в этом ее состоянии, хотел поддержать. Пусть не лично, а вот так через дверь, но хотел. Хотел и не понимал, почему?
Элисон старательно, но безуспешно душила в себе злость, которая вырывалась наружу, проступая красными пятнами на щеках, звуча желчью в голосе, сверкая лихорадочным блеском в глазах. Она настолько устала от своей сущности, от вечного сражения за жизнь, что сейчас позволила себе не думать ни о чем кроме себя. Выпустить всю негативную энергию, всю злость и весь страх.
- Почему Соби? Почему именно он? - Захлебывалась та собственными словами. - Очнись, только очнись!
Слезы скатывались по холодным щекам, каплями стекая на колени. Этим утром ее душа кричала. Сколько времени прошло с тех пор как она последний раз плакала? Год, два, а может и все пять. Сейчас это неважно. Первый отчет пошел с самого первого наказания за неповиновение, а сейчас запускается новый, и скорее всего последний счет.
- Я так больше не могу.
"Вот дура. Даже сейчас беспокоиться не о себе!" - Присутствующий сжал кулаки, но никто это не заметил, даже если бы тут и был кто-то, то жест бы так и остался невидим другим, поскольку "собеседник" не вынул рук из карманов.
От холодного пола по спине пробежали мурашки, а кожа покрылась гусиной кожей. Затекшие колени начали неприятно хрустеть, заставляя Элисон размять уже онемевшие суставы. Оставаться сидеть в такой позе смысла не было, Лис это понимала. Она перебралась на кровать, продолжая сжимать руки в кулак. Девушка слишком устала, чтобы продолжать терзать себя мыслями и догадками, но перевозбужденный мозг и страх не позволяли ей уснуть.