— Вещей у них не было.
— Яду им нужно в вино подсыпать, — Васильевич поднял вверх указательный палец. — Напьются и сдохнут!
— Не прокатит, — возразил Максим. — Они там наверняка кого-то оставили. А охрану уберешь — слишком подозрительно. Да и где яд взять, чтобы без вкуса был.
— Метанолом травятся, — заметила Полина. — Его от обычного спирта трудно отличить.
— Есть метанол, — напомнил Николаевич. — Целых пять литров. Я просил фенол, а вы мне метанол приволокли.
— Переклинило меня тогда, — согласился Витька.
— Осталось только узнать, где у них база, — задумчиво сказал Максим. — Они ведь, наверно, и ночевали там. Должно быть место рядом с деревней.
— Склад удобрений, — догадался Ильзат. — Километра два от деревни.
— Все — работаем! — начал командовать Максим. — Большой, собирай народ, подтягивайся к деревне. А мы на склад наведаемся.
К тому, что Максим начал руководить, Витька отнесся, как к само собой разумеющемуся.
Максим с Гагиком, я с Полиной, да Ильзат, показывавший дорогу — на склад удобрений отправились впятером.
Мужчина говорил громко, и его хриплый голос мы услышали издалека. Максим, подняв руку, остановил нас. Дальше, как две тени, двинулись только Максим и Гагик.
— На четверть — спирт, а остальное вином доливай — самый смак получится, — хрипло вещал мужчина. — Давай, Танюха, шевелись! А потом мы с Маратом тебя за склад сводим — премию за хорошую работу выпишем.
Мужчины захохотали. Невидимая Татьяна молчала. Мужской смех сменился женским визгом, но вскоре воцарилась тишина.
Татьяна оказалась молодой полной женщиной с испуганным лицом. Кроме нее, на поляне перед кирпичным складом сидели и лежали еще шесть женщин со связанными скотчем руками и ногами.
— Может, развяжете? — спросила одна из них.
— Потерпите, — коротко ответил Максим.
Два трупа Максим и Гагик спрятали в кусты.
Татьяна, рассмотрев этикетки на бутылках с метанолом, помогала нам с видимым удовольствием, наливая вино из картонных пакетов. Вчетвером, а потом и вшестером мы быстро заполнили смесью вина и метилового спирта сотню маленьких бутылочек.
— Кричишь хорошо? — неожиданно спросил Гагик у Татьяны.
Женщина в ответ только посмотрела, вытаращив и без того большие карие глаза.
Гагик и Татьяна скрылись за складом. Меня, Ильзата и Полину заставили спрятаться в кустах.
— Будут спрашивать, где эти два урода, скажете, что за складом, — наказал Максим связанным женщинам и присоединился к нам.
— Вроде, успели, — сказал он. — Теперь ждем и молчим.
Шум шагов послышался очень скоро, а наша командир неожиданно издал птичью трель. Из-за склада в ответ послышался похожий щебет.
На поляну вышли двое мужчин, одетых в камуфляж.
— Воха, ты где? — заорал один из них.
Из-за склада послышались женские стоны.
— Не слышишь что ли? Опять вдвоем одну бабу мочалят, — заметил второй. — Могли бы и двух взять.
— Нравится им так. Только что-то слабовато они сегодня: обычно визг стоит.
— Сволочь нерусская! Что ж ты делаешь?! — истошный женский крик взвился над складом.
— Вон, как Марат старается, — одобрительно заметил первый. — Ну что, берем бухло и пошли?
— Не, я пойду, гляну, — ответил второй.
Максим опять защебетал птицей.
Один из мужчин скрылся за складом, второй через мгновение распрощался с жизнью: наш командир стремительной тенью выскочил из кустов и всадил ему нож под ребра.
Из-за склада вышли Гагик и Татьяна.
— Зараза! — возмущалась женщина. — Ты зачем ножом мне в задницу ткнул?
— Ты кричала плохо, — оправдывался Гагик.
— Все, теперь надо быстро. Сейчас заварушка начнется, — говорил Максим, разрезая скотч на руках и ногах женщин. — Полина, этих веди на базу!
Женщины, охая, поднимались и разминали затекшие ноги и руки.
— Серега, останешься здесь! — приказал командир. — У тебя гранат сколько?
— Три штуки.
— Хватит. Темнеет уже, сейчас мы этих уродов прищучим. Если кто сбежит, сюда придет: у них здесь вещички. Ты их встретишь. Главное — лежи тихо и без нужды не высовывайся. Терпи!
Я остался один. Сумерки сменились лунной ночью. Ветер совсем стих, и только слабые шорохи в траве нарушали тишину. Мне было не по себе, ведь совсем недалеко лежали мертвецы. Если честно, покойников я боюсь с детства.
Взрывы показались мне совсем слабыми. Если бы не безветренная погода, я бы их, возможно, не расслышал.