Меня не только не взяли в дружину, но и в поход ни разу не позвали. Если честно, немного обидно: я, между прочим, в армии служил, в караулы ходил и из автомата стрелял по мишеням. Еще я из пращи могу гранату далеко бросить. Правда, воевать мне не приходилось, но все равно я чувствую себя обделенным: даже женщин на промысел берут, а меня — нет.
Похоже, понимает это и Максим: он часто напоминает мне, что кому-то надо и наш поселок охранять, когда все мужчины расходятся. Признаться, совсем тошно стало безвылазно дома сидеть, и я не раз думал, как мне напроситься в какой-нибудь поход.
— Серега, завтра с нами пойдешь, — вечером сказал Витька. — Развеешься, а то ты тут совсем закис. Катьку тоже с собой бери, а то она тебе скандал закатит.
В дорогу отправились, как всегда, большой командой. Мы с Катей шли, держась за руки. Большой шагал впереди и объяснял, что находится по обе стороны дороги. Говорить ему приходилось громко, потому что колеса ручных тележек стучали по дороге.
— Тут химия: реагенты всякие в мешках, пакетах, бутылках и бутылях. Сюда никто не суется, потому что воняет. Кстати, здесь даже удобрения есть.
— Так надо на огороде посыпать и Васильевичу на поля дать, — заинтересовалась Катя.
— Пока не до этого — ответил Витька.
Слева сквозь прорехи в обвалившемся бетонном заборе виднелась обширная территория, заваленная невысокими кучами рыжего песка.
— Металлобаза, — объяснил Большой.
А ведь рыжие кучи — это все, что осталось от стального проката, труб и прутков!
— Там подальше латунная проволока еще осталась. Сегодня остатки надо забрать. Когда вернемся, сходим, — добавил Витька.
— Ее и так полно натащили — ответила Катя — Везде эти мотки валяются: и у нас, и у овражных, и на базе.
— Гвозди влет идут, а из проволоки их делать — милое дело — пояснил Большой — А справа троллейбусное депо. Туда бы тоже наведаться надо… Подстанция, электродвигатели, контактный провод — короче, медь и алюминий. А главное — от дома недалеко.
Дальше справа пошли заросли кустов.
— Низина, — продолжил рассказывать Витька. — Канавы да болотины — ничего путного нет.
Слева от дороги нескончаемой стеной шли кирпичные заборы с рассыпавшимися воротами да здания высотой не более трех этажей.
— Автопредприятие, строительная контора… Тоже строители… Опять автосервис, — рассказывал Большой. — Ничего особенного, но есть чем поживиться. Только тут больше те промышляют, кто в садах живут.
Справа потянулись садовые участки с попадавшими домиками.
— Дачи древние. Строили из дерева, на гвоздях — вот и развалилось все, — сказал Большой. — Тут много народу живет, только дикие они какие-то: прячутся и разговаривать не хотят.
Зря, конечно, Витька на местных обитателей наговаривает: испугаешься тут, если такая орава по дороге идет.
Вообще, интересно, почему в садах люди обосновались, а через дорогу в бывших автопредприятиях и строительных фирмах никого нет? Ведь там и здания есть и материалы — обустроиться немного, и жить можно.
Впрочем, если подумать, то делать там нечего: и дров для печки много не наберешь, и земля почти вся под асфальтом да под бетоном — ничего не посадишь. У нас самих огороды большие, а Василий Васильевич еще и целину распахивает.
Слева потянулся очередной кирпичный забор.
— Промвентиляция, — сказал Большой. — Хорошо живут: земля свободная есть, а за железной дорогой лес — дров навалом. А еще у них склады с алюминием большие. Мы у них лист для печек выменяли — двое ножниц по металлу отдали, пилу, топор и гвоздей в придачу.
Справа от дороги из признаков цивилизации остался только мусор в кустах — предприятия закончились.
— Пришли, — сказал Витька.
Забор из белого кирпича, шедший слева, повернул и пошел перпендикулярно дороге. Нам открылись большая заасфальтированная площадка и небольшое двухэтажное здание. Дальше тянулся такой же кирпичный забор, который выходил обратно к дороге.
Крыша у здания отсутствовала, но ниже уже чувствовалась хозяйская рука: входную дверь и окна первого этажа кто-то закрыл листами волнистого пластика оранжевого цвета.
Когда-то здесь было двое ворот. Теперь бывшие въезды аккуратно закрыли забором из того же оранжевого пластика. Впрочем, в одном из них нашлась калитка, в которую Витька постучал.
— Открывай, большаки пришли! — крикнул он.
В ответ раздался собачий лай, а затем детский голос ответил: