Я всегда думал, что у коров рога вверх торчат, а у этого бугая они вниз смотрят. Как же тогда он бодается?
Тут мне стало не до бычьих рогов, потому что я заметил в небе черную точку, которая быстро приближалась, увеличиваясь в размерах. Я заскочил обратно в земляной сарайчик, кубарем скатился в погреб, успев захлопнуть за собой крышку, и свернулся калачиком на дне глубокой ямы.
Скрывался в погребе я недолго, а когда вылез, бык лежал и не дышал. Кажется, я вовремя спрятался, а то бы прихлопнули и меня. Я даже оцепенел на какое-то время. Зато потом, подгоняемый страхом, начал двигаться очень быстро.
Добраться до спасительной травянистой равнины хотелось побыстрее, но тележку я не бросил. Тем более, я ее уже загрузил.
— Все, Сергей — хватит в деревню ходить! — сказал Николаевич. — И на остров плавать прекращаем.
— Давай, хоть морды оттуда вывезем, — попросил Васильевич. — На реке их ставить будем.
— Завтра вывезем, и все — про остров забыть придется.
Ночью Катя плакала, прижавшись ко мне, и молчала. Странно как-то: обычно она говорит много и быстро. Я чувствовал себя немного виноватым, но не раскаивался. А что я должен был сделать?
Наверно, так и положено: мужчины рискуют, а женщины за них переживают. Только неизвестно, что тяжелее.
Из деревни и с острова мы и так навозили много всего. Васильевич рыбачит теперь на реке — ставит морды в заливчиках. На днях он на берегу рыболовную сеть из лески нашел — река ему подарок сделала.
Рыбу Васильевич солит, а через какое-то время промывает и сушит — на зиму запасает. А еще он рыбий жир делает: заливает потроха водой, а кастрюлю на солнышко ставит. Вечером на воде слой жира плавает. Его обычно Танечка собирает — у нее это аккуратно получается.
Взошло почти все, что посеяли, хоть мы и боялись, что от убивающего излучения семена испортятся. Я в деревне земляники садовой накопал, малины, смородины. Все здесь прижилось, на будущий год ягодами полакомимся. Жалко, ни яблонь, ни слив нет.
Серая трава, после того как мы ее обмолотили и промыли, стала светло-коричневой. Разумеется, наши шалаши такого же цвета.
Глава 3
— Ну, что, дом строить будем? — спросил Николаевич.
— Не из чего — равнодушно возразил Савельевич.
— Как это, не из чего? — удивился Васильевич. — Под землей всего полно… В метро бы покопаться.
— Я тут все дома помню, — сказала Валентина. — Если что-то конкретное нужно, могу подсказать.
Копать решили в трех местах. Идею забраться в метро встретили с воодушевлением, однако решили это сделать чуть позже. Сначала на соседнем бугре будем снимать грунт, чтобы добраться до слоя из битого кирпича. Уже на этой основе начнем строить дом. А чтобы добыть кирпич, разроем еще один холм рядом. Валентина сказала, что там старинный дом с подвалом был.
Копаем. Работа скучная и однообразная. На вершине ближайшего холма наметили квадрат, немного превышающий размерами будущий дом. Задача простая: вывезти всю мягкую землю из котлована в соседнюю ложбинку. Уберем грунт, докопаемся до твердого основания, а потом образовавшуюся яму завалим битым кирпичом, который добудем из другого холма.
Работаем одновременно и там, и там. Пока ничего странного или просто нового не происходит: на глубине чуть менее метра лопата упирается во что-то твердое, и дальше мы не углубляемся.
Землю приходится возить метров за тридцать-сорок. Хорошо, что груженую тележку везем под уклон, а порожняком несложно и на горку забраться.
Неожиданности начались, когда мы начали углубляться в щебенку на втором холме. Летнее солнышко изрядно припекало, работали мы полураздетыми, и очень быстро все поголовно начали чесаться.
— Да это же стекловата! — первым догадался я.
Битый красный кирпич оказался перемешанным с клочьями утеплителя, который и вызывал чесотку.
Углубившись еще на полметра, мы наткнулись на хорошо сохранившийся пол, выложенный плиткой.
— Расскажи-ка еще раз, что за дом тут был, — попросил я Валентину.
— Двухэтажный, из красного кирпича, с синей крышей.
— А его перестраивали или ремонтировали? — поинтересовался я.
— Лет семь или восемь назад здесь окна и крышу поменяли. Внутри тоже что-то делали. Здесь на первом этаже ресторан был, а на втором — офисы.
Картина вырисовывалась ясная. Судя по всему, в первую волну разрушений уцелели только стены. Разумеется, все стальные конструкции рассыпались.