- Держи оборону здесь! Сюда они смогут протискиваться только по одному, да и то поджав свои лапки. - сказал я, отступая назад на несколько шагов и выпуская стрелы, в стремительно приближающуюся морду разъяренного зверя, с большим, как щупальце, хвостом на макушке, которым он как кнутом хлестал налево и направо. С разбегу, с воем и рычанием, клацая огромной пастью, неистовый паукокрысомедведь вломился в проем тоннеля и застрял. Сочленения его лап уперлись в стены и он не мог, ни влезть дальше, не вылезти обратно. Бессильно воя, клацая зубами, он пытался дотянуться до нас своим хвостощупальцем, но мы заблаговременно отступили на безопасную дистанцию, откуда я поливал чудище градом стрел, а Милашка, задрав хобот бодро маршировала вокруг меня, трубя что есть мочи победную мелодию. Спустя еще минуту боя, выпив очередную пробирку зелья меткости, я прицелился и запустил стрелу прямо в глаз израненного животного. В ту же секунду щупальце, остервенело колотившее по стенам тоннеля, свело в предсмертной судороге и через мгновение оно расслабилось и упало, выбивая из под камней пола скудную пыль. Милашка, протрубив победно еще несколько нот, сыграла короткую печальную мелодию, плавно стихающую эхом в коридоре тоннеля позади нас. Мы немного расслабились, находясь в относительной безопасности, две тени собратьев погибшего, бесновались не в силах что либо предпринять. Вдруг, я, почуяв неладное, резко обернулся назад, благо шар на голове напарницы светил в полную мощь, там, на грани света и тьмы, я заметил, что правая боковая стена осыпалась на пол обломками камней и в паре дюжин метров от нас, в тоннель хлынула темная волна членистоногих, по моим прикидкам, их было не менее тридцати разновозрастных крысопауков, самый крупный достигал размера средней собаки. Выпустив в толпу, несущуюся к нам, последние три стрелы, я бросил лук под ноги и, выхватив холодное оружие, бросился на врага, параллельно с трубящей устрашающий марш шестиногой фурией.
- Все смешалось. Крысы, люди...
Мы разили налево и направо, лягались когтями и шпорами, пинались, опять же металлическими когтями и шипами, резали врагов спинным плавником и долбили черепа подсвечником, с корнем вырывали зубами хвостошупальца. Романтика битвы, кипящая в жилах кровь, стоны и агония умирающих врагов. Спустя пять или десять минут, мы с Милашкой, сидя среди останков поверженных противников, жадно хлебали зелье восстановления жизненных сил, одну пробирку за другой. Я, смеясь, показывал Милашке лохмотья своей тельняшки, свисающие с израненных и окровавленных предплечий.
Полностью восстановив силу и жизнь, я медленно собрал все стрелы, выдергивая их из тел погибших и осматривая на предмет целостности, лишь некоторые из них были не пригодны, а именно, которые попали непосредственно в твердую лобовую кость взрослого животного. Протиснувшись меж скрюченных лап монстра, мы не решились сразиться в открытом бою с двумя рассвирепевшими, беснующимися возле своего поверженного собрата, врагами. Мы вернулись в тоннель, и я тщательно осмотрел нору, открывшуюся после обрушения стены. Встав на колени, протиснулся в узкий лаз и, как говорится, на трех костях пополз, периодически махая перед собой зажатым в руке кинжалом. Света от шарика, следующей за мной Милашки, с трудом хватало, чтобы осветить извилистую кишку прохода, через который прибыла стайка паукообразных.
- Проход явно должен вывести нас к логову тварей. - думал я, отмахиваясь от паутины, намеревавшейся прилипнуть к моему окровавленному лицу. И вот, в дюжине метров показался тусклый свет озера. Изодранные коленки слегка ныли, когда я распрямился, находясь уже в пещере, метрах в пятидесяти от беснующихся паукообразных. Мы с Милашкой попали на небольшой уступ, в пяти метрах от пола пещеры.
- Предлагаю попробовать отсюда привлечь монстров и расстрелять их. Хотя, стрел слишком мало чтобы причинить им, хоть сколько нибудь, ощутимый ущерб. Быть может... - в голове возникла интересная идея, - Милашка, ты можешь подносить мне стрелы от первого убитого врага через лаз? - И она, не долго думая, скрылась в черной дыре.
- Эгегей! Эй, вы! Недомедведи — мутанты! Я тут! - заорал я, что есть мочи, достал зелье меткости и залпом выпил его. Со страшным ревом шестиногие бэ-тэ-эры, на паучьем ходу, ринулись ко мне. За их спинами я увидел тусклый огонечек метнувшийся к поверженному «первенцу». Зло оскалившись, я прицелился в ближнюю рычащую морду, изображение приблизилось. Я старался попасть в глаз - это самое уязвимое место, ведущее прямо к мозгу, если он там конечно есть. Выстрел. Стрела воткнулась в волосатую щеку, мгновенно засветившегося тусклым светом, животного.