От вчерашней обиды у Санши не осталось и следа, но я наклонился и тихо сказал, - Извини, вчера было все как-то неожиданно.
На что она мне ответила, слегка смущенно, - Нет это ты меня извини, нашло что-то. Наверное романтичность обстановки подействовала. Еще эти парочки на лавках и семья с детишками...- она на минуту задумалась, а я не стал отрывать ее от размышлений, думая, - Какие же девчонки, все же сентиментальные, даже в игре им любовь подавай, семью, детей, дом в два этажа, а лучше в три, машину, вернее карету с тройкой лошадей и, конечно же, кучу тряпок и побрякушек…
Зрители на трибунах взревели, и мы отвлеклись от своих раздумий. Сидящие впереди нас люди вскочили и мы были вынуждены встать, что бы увидеть происходящее, а мне пришлось еще и Милашку взять на руки, ибо она категорически не пожелала остаться на лавке.
- Слушайте! Слушайте! - прогремел громкий голос глашатая турнира, видимо усиленный магией.
Он выехал на центр арены на лохматом, ухоженном скакуне чей круп украшала разноцветная тряпка спускавшаяся до самой земли. Возле него стояли два ряда знаменосцев, держащих знамена на палках с изображением каких-то эмблем.
- Лучшие войны нашей провинции собрались здесь сегодня, что бы доказать свою силу и удаль, завоевать право владения Золотой Секирой Доблести! Да поприветствуем же их — славных героев! - толпа забурлила.
На арену начали выходить воины в разноцветных доспехах в сопровождении, кто пажей, кто оруженосцев, а кто рабов несших на подушечках предыдущие награды славных рыцарей. Глашатай объявлял каждого, с перечислением их титулов и заслуг перед «отечеством». Воины делали круг по арене, под всеобщий гвалт и восхваления глашатая, демонстрируя свои возможности — махая оружием, делая пируэты и выпады в сторону воображаемого противника. Так продолжалось около сорока минут. Последним выходил грозный рыцарь, в достаточно скромных черных доспехах, по сравнению с обмундированием соперников. В руках он сжимал две тяжелых цепных палицы, на поясе весели два широких коротких клинка, на спине красовался алый светящийся щит, явно накачанный какой-то магией. Громких титулов и побед он не имел, да и свиты никакой у него не было. Сделав круг рыцарь остановился на середине арены и продемонстрировал невообразимую вертушку всем телом и палицами, которые просто размазывались в воздухе, образуя смертоносный диск. Толпа взревела от жажды кровавого зрелища. Лишь только загадочный воин покинул поле, глашатай возвестил о первом парном бое турнира, по правилам которого бились два рыцаря с одной стороны два с другой. Все битвы на турнире велись до смерти или бессознательного состояния проигравших. Можно было сдаться, для этого достаточно было упасть на землю лицом вниз, тем самым показывая превосходство своего противника.
Глашатай удалился, объявив первые две пары. Ему на встречу выехали четыре воина на своих скакунах, так же закованных в латы по самые макушки. Разъехавшись, они заняли боевые позиции. Прозвучал гонг, и бойцы ринулись навстречу друг другу, держа наготове мечи и топоры. Раздался лязг металла о металл, один из наездников потерял управление и шумно рухнул на песок. Немедленно вскочив, он принял боевую стойку, зажав руками массивный топор и наблюдая за кружащими вокруг него противниками. Исхитрившись, он рубанул топором по передним ногам свинма, несшегося на него, от чего тот, издав истошный вой, рухнул на арену, придавив ногу наездника. Не долго думая, воин с топором подскочил к лежащему и опустил тяжелое оружие на голову врагу. Шлем смялся и из его забрала потекла струйка крови.
Теперь напарник поверженного был не в завидном положении - один против двоих. Он постоянно кружил вдоль ограждения арены, не давая пешему противнику нагнать его, и уворачиваясь от атак второго наездника, пытался зайти ему сзади. Очередной раз нагнувшись и пропуская удар меча над головой, он пришпорил своего скакуна и стрелой приблизился к пешему, со всего маху пронзил голову, не успевшего увернуться противника, попав прямо в искореженное забрало. Меч из его руки вырвало, и он так и остался торчать в голове упавшего воина. Наездник же достал из ножен второй меч и теперь с разворота заходил на своего врага, который уже во весь опор гнал скакуна в его сторону. Раздался лязг столкнувшихся металлических тел и через пару секунд, оба рыцаря, барахтаясь в пыли арены, поднялись на ноги. Воин, победивший предыдущего, остался без оружия, сейчас его меч валялся у ног противника. И он, оценив обстановку, плавно опустившись на колено лег лицом вниз, разведя в бессилии руки. Трибуны презрительно гудели.