- Быстрее к камням! - закричал Тит.
Я рубанул еще одну тварь, атаковавшую меня, по щупальцу, и в этот раз когтистая кисть упала прямо в руки Санше. Завизжав и откинув отрубленную конечность, девушка, с невероятной скоростью, бросилась к укрытию, сбивая с ног Тита, и через миг скрылась за ближайшим валуном. Мы спешно последовали за ней.
Укрывшись среди камней, наш отряд неотрывно наблюдал за небом, ожидая новой атаки. Санша припала на одно колено и злобно рычала, держа в испачканных руках дубину Тита.
- Расслабься, здесь они нас не достанут. - успокоил я грозную воительницу.
Девушка немного расслабилась и возмущенно закричала, - Меня там чуть не сожрали! Где ты был?
Я немного опешил, - Я, я? И это вместо поцелуя?! И слов — «О, мой герой!» и «Делай со мной, что захочешь, я вся твоя, навеки!»? - возмутился я.
- Щщас. Не дождешься! - она опустила дубину, оперев на нее руку, другую положила на бедро.
- Все. Они поняли, что с нами шутки плохи, и боятся за своих птенцов, более они нам не помеха, пошли. - сказал настороженный охотник.
Я погрозил в сторону черных созданий кулаком, мол, - Смотрите мне тут! Не шалите!Милашка тоже протрубила, явно что-то обидное в сторону наших врагов. И мы аккуратно, постоянно бросая опасливые взгляды назад, направились к разбежавшимся в суматохе боя свинмам. Благо, для наших врагов, это была слишком крупная добыча, и они их не тронули.
Теперь мы старались объезжать крупные каменные островки, которые все чаще и чаще встречались на нашем пути, пока не добрались до реки.
- Долго еще до развалин? - спросил я проводника.
- Нет, рукой подать. Вооон, видишь небольшой пригорок. - он указал куда-то вдаль.
На сером фоне гор, действительно виднелось некое возвышение.
- Дай-ка я испытаю свою подзорную трубу. - подумал я и достал из котомки карту свернутую в рулон. Немного помучившись с настройкой дальности, развернув и свернув магический свиток несколько раз, я наконец разглядел вершину холма. Точнее это было не природное образование, а развалины примерно такого же сооружения, которое мы видели в городе Ульгунов. Почти до основания разрушенные усеченные конусы, трубы и массивные шипы. Вокруг небольшие бугорки напоминающие ножки грибовидных домов, но сморщенные, без «дышащих» крыш. Основание холма усеяно обломками и кусками некогда величественного строения. Я пытался заметить какое либо движение, но все казалось застыло и было безжизненно неподвижно.
- Поехали! Милашка, да не ерзай, ты. - сказал я, засовывая пергамент с картой в котомку.
- Я провожу вас до развалин древнего города, дальше мне дороги нет. - устало проговорил Тит.
- Что нас там ждет? И почему ты не можешь туда войти? - поинтересовался я.
- Что там, я не ведаю. - ответил он, еще больше озадачив меня. Чего-то Тит явно не договаривал.
- И куда ты потом? В город до темна не успеешь вернуться.
- Мне не впервой на свежем воздухе ночевать, найду пещерку или меж камнями схоронюсь. - ответил он и хлестнул свинма, направляя его к пологому берегу реки.
Каменное плато казалось безжизненным, булыжники разных форм и оттенков серого и коричневого цвета образовывали странные узоры на совершенно плоской гранитной плите, простиравшейся от реки до самых гор. Казалось, что эти загадочные спирали и окружности создали разумные существа, с одними им ведомыми целью и смыслом.
- Интересно, кто выложил так камни и зачем? А, Тит? - я показал на ближайшую спираль.
- Я думаю, это вихри, они частые гости в предгорьях. - сухо ответил мне охотник.
Обстановка нагнетала тоску, и по какой-то причине заболела голова.
- Что это? В этом мире у меня никогда еще не было головных болей! - я взглянул на охотника, ехавшего на телеге немного впереди. Он ссутулился, как-то съежился и пошатывался из стороны в сторону, казалось, что вот-вот рухнет на землю.
- Что с тобой, Тит? - прохрипел я и удивился своему голосу, настолько он был чужим и далеким, звучал с эхом, будто из трубы.
- То же, что и с тобой. Защитники смотрят. Минут через пять отступят. - прозвучал хриплый голос из другой трубы, с болью отдаваясь эхом в моей голове.
Я решил больше не говорить, настолько это было невыносимо. Санша с удивлением смотрела на нас. Но я предупредил ее вопрос поднимая в изнеможении руку и, с неимоверным усилием, качая чугунной головой, поднес палец к губам, прося молчания и тишины. Боль усиливалась с неимоверной скоростью. Каждый шаг ездового животного, каждый вздох его груди, малейшее движение отдавались в голове жуткой, медленно затухающей болью.