Но Рокотова уже почти ее не слышала и совсем не понимала. Наталья напрасно сотрясала воздух и тратила слова. Поняв это, Гусева вызвала охрану. Бережно, под локоток, охранник вывел Рокотову по коридору и выставил на улицу.
— Что? Что?! Машка! Жива?
— Уйди, Вера. Что с вами, Маша? Желудок или сердце?
— И голова, — из последний сил прохрипела Рокотова.
— Ага! Жива! — закричала Вера Травникова.
— Маша, пейте! Ну, пейте же!
Что-то ткнулось в ее одервеневшие губы.
— Нет, так не пойдет. Все пейте!
Ее голову запрокинули, жидкость влили в рот, она захлебнулась, закашлялась.
— Ядвига, я «Скорую» вызвала.
— Поздно, Вера, мне кажется бесполезно.
— Да ты что! Спаси ее!
— Я не Бог.
— Но это твоим ядом ее отравили! Это ты виновата. Ты!
— Что тут у вас? — послышался голос Иловенского. — Маша! Машуня! Господи, мы опоздали?
— Я не Господи! Я ничего не могу сделать! — причитала Ядвига. — Противоядие не действует!
— «Скорую»?..
— Вызвали. Маша сказала нам по телефону, что выпила чай. Это было слишком давно, — Вера заплакала. — Их поймают?
— Да, эту Гусеву, наверное, уже арестовали. Черт, протянули ребята. Ждали, когда она все расскажет, но они же не знали, что Маша что-то выпила. Не знали!
— Как? — возмутилась Ядвига. — Вы там были — и ничем не помогли?
— Молчите уж! Фээсбэшники прослушивали кабинет. Думали, кто первый явится в компанию, тот и убийца. А явилась Маша.
— A-а… Так там твоя проверка жучков насажала, — проговорила Маша Рокотова заплетающимся языком. — Наталья не зря старалась. Слава богу.
— Слава богу! — выдохнул Павел и сгреб Машу в охапку, прижав к себе.
— Паш, отпусти, меня сейчас стошнит… Я гастала съела целую упаковку, скорее от него сдохну, чем от вашего яда…
— Как ты мог, Паша! Как ты мог! Разве шутят с такими вещами?!
— Да я сам понятия не имел. Клянусь тебе! О том, что Ильдар жив, знали только твоя мама и Сычев. Ну и врач, конечно. Они раскрыли эту тайну, только, когда Гусеву и этих охранников арестовали. Иначе Ильдар бы точно не выжил. Ему еще здорово повезло, что рядом оказалась Алла Ивановна и вовремя выдернула капельницу. В кровь попало немного яда. Главное, он жив и поправляется. Завтра мы его увидим, если твоя мама нас пустит.
— Что теперь будет с акциями и компанией?
— Все вернется к началу. Сделки будут аннулированы. Ты, Тимур и Сычев получите назад свои пакеты акций.
— А акции Покровского?
— Не знаю, вероятно, вернутся в компанию и будут проданы. Но тогда их для надежности куплю я. Если, конечно, Есакян не будет доказывать, что воспитывает сына Покровского.
— Ты что! Разумеется, не будет.
— Машуня, я должен уехать, — сказал Павел.
— Да? Вот и все, — грустно кивнула она. — Вот и закончился наш отпуск. Спасибо тебе, Паша. Если бы не ты…
Он поплотнее укутал ее в плед, обнял и прижал к себе. Погода последние дни испортилась, дома было холодно и неуютно.
— Я боюсь оставлять тебя здесь одну. Может, ты поедешь со мной?
— Паша, но я же не одна, — удивилась она. — У меня здесь дети, родители, работа.
— У тебя здесь Ильдар.
— Ты ревнуешь?
— Да. Он любит тебя, и мне кажется, что ты тоже…
— Нет, — улыбнулась она. — Я не люблю его. Давно не люблю. Он близкий мне человек, он отец Тимура. Мне… жаль его. Хотя — он сильный, он справится. Но любовь для меня — нечто иное. Когда-нибудь я обязательно расскажу тебе об этом.
Глава 71
Она рассказала ему о том, как любит его, накануне Нового года, когда сидела в его доме в уютном старинном кресле. В том самом кресле, которое он привез для нее из Швейцарии, из маленького шале на берегу озера Грюйер.
В соседней комнате стучали шары: Тимур, Кузя и Витя играли в бильярд. Жизнь вошла в свое обычное, спокойное русло и предвещала только приятные перемены, правда, не для всех.
Никто и никак не смог доказать, что Алена Беловская вернулась в Россию и именно она побывала в больнице у Ильдара и ввела в капельницу яд. Она просто исчезла в неизвестном направлении, даже ее мать не могла сказать, куда делась дочь.
Валерия Беловского арестовали, но уже через три дня отпустили и даже уголовное дело против него не возбудили из-за отсутствия достаточных оснований. Кроме показаний Гусевой и Травниковой, ничего не было, а их почему-то во внимание никто не принял. Сычев только развел руками и шепнул на ухо Иловенскому фамилию человека, прикрывшего владельца «Беллоны». Иловенский присвистнул, а Сычев хитро подмигнул.