Я все это не сразу узнала. Постепенно, слово за словом. Дядя Паша был не из тех людей, кто любит жаловаться, но он был добрым человеком. Уставшим и добрым. После того дня как-то само получилось, что я стала часто у него бывать в гостях. Мы разговаривали. Почти обо всем. О жизни, о книгах. С ним было интересно. Даже первая любовь забылась.
С матерью же отношения только ухудшались. Она медленно, но верно начала спиваться. Так еще и меня воспитывать начала. Говорила, что я по наклонной пошла. Запрещала общаться с дядей Пашей, а когда я возражала, она драться начинала. Это было жуткое время, но при этом и довольно светлое. Я как-то двойственно его вспоминаю. И никак не могу определиться, захотела бы я прожить такую жизнь дважды или нет. Ведь иначе тогда я не познакомилась бы с дядей Пашей. Не узнала бы, какими могут быть люди. Одно время мне казалось, что вокруг нет людей, лишь звери. Люди же исчезли. Даже я была зверем. Зверенком, который пытался выжить. А в мире зверей нет места людям. Разве может человек отворачиваться от тех, кто в беде? Я видела, как люди отворачивались. Проходили мимо. Да, мы все были в той лодки безнадежности, но они были взрослыми, а мы детьми. Это ведь не только моя была проблема. У нас в классе у многих пили. Дети от этого становились озлобленными. А как по-другому, если к тебе лезет с нравоучениями пьяный родитель, который через пять минут будет лежать в луже рвоты и мочи? Или как по-другому, когда приходилось уворачиваться от кулаков? Можно сказать, что тут и вина детей. Несдержанные на язык, наглые. Но это ведь переходный возраст. Тогда не понимаешь, что говоришь и что делаешь. А пьяному человеку кажется, что ты специально. Можешь удивиться, что я после всего этого пью. Еще тогда разговаривала с дядей Пашей на эту тему. Пить можно, но в меру. Не больше, чем нужно, чтоб снять напряжение. Только у многих нет тормозов. Стоит попасть на язык алкоголю, так могут пить без меры. Я знаю свой предел. И не перехожу границу…
Зазвенел телефон. Андрей достал его из кармана халата. Маша, как испуганная птица, вспорхнула с его колен.
— Извини, мама, — сказал он. — Да, мам.
— Ты когда вернешься? Тебя к ужину ждать? — с тревогой спросила она.
— Завтра утром. У вас все хорошо?
— Как завтра утром? Что ты там делаешь?
— Тебе подробности рассказать? — усмехнулся он. — Вроде должна знать.
— Андрей!
— Что Аня делает?
— Мультики смотрит, — ответила мама.
— Дай ей трубку, — попросил Андрей. Спустя несколько секунд в трубке раздался довольный голос Ани.
— А мы пирог испекли.
— Это здорово. Вкусный?
— Очень.
— Как мама?
— За тебя переживает.
— Пусть не переживает. Все хорошо. Будут проблемы — звони, — сказал он.
— Хорошо. Ты тоже. Я всегда на связи, — серьезно сказала Аня.
— Я понял. — Андрей выключил телефон и задумчиво посмотрел на экран. — Быстро она растет.
— Аня?
— Да. Чувствую, скоро начнет меня жизни учить, — он убрал телефон и перевел взгляд на Машу. — Иди сюда.
— Это была минута слабости. Не знаю, зачем я тебе все это рассказала. Я…
— Маша, тихо. Просто иди сюда. Пора закрывать страницу прошлого. А как ты с ним простишься, если отпускать не хочешь?
— Зачем его отпускать, когда будущего нет?
— Есть. Я тебе его покажу. Иди сюда, — он протянул ей руку. Как есть, птичка. Пугливая, осторожная. Но все же доверяет. Положила руку ему в ладонь. Села рядом. Он тут же ее обнял.
— Не хочу все это вспоминать.
— Понимаю. Но и молчать не можем.
— Откуда ты знаешь? — спросила она.
— Такие вещи трудно держать в себе. Но и рассказать первому встречному не получится, потому что боишься — тебя не поймут. Поэтому и держишь все в себе. Но я тебя пойму. Всегда пойму. Тут ты не бойся. И не обижу.
— Все равно я не знаю, как начать.
— А ты начни, что больше всего тебя волнует.
…Мы ведь не сразу начали общаться с дядей Пашей. Он меня тогда отогрел и домой отправил. Дома находиться не хотелось. Тогда я взяла какую-то старую куртку и пошла на развалины церкви. Там меня и нашел дядя Паша. Его тоже потянуло в эту церковь. Мы ничего с ним тогда не говорили. Только смотрели друг на друга. Холодная, развалившаяся и пустая, как душа. Поэтому там было и спокойно. Потом он позвал меня с собой, чаем напоил.