— Надо тебе было раньше с ее учительницей роман закрутить. Тебя как попасть угораздило? — отец достал сигареты, Андрей стрельнул у него одну.
— Так же, как тебя.
— Ладно, это понятно. Жениться чего собрался? Потом разводиться замучаешься. Суд, алименты. Зачем? Или так настаивает? — спросил отец.
— А чего мне с ней разводиться? — покосившись на отца, спросил Андрей.
— Наиграешься с ней в семью. Надоест. Через пару месяцев поймешь, что все это ерунда. Свалить захочешь. А суд может не развести пока ребенку год не исполниться, — спокойно ответил отец.
— Тебе это не мешает свадьбу с тетей Аллой сыграть. Она ее так планирует. Аня рассказывала.
— Так пусть мечтает. Кто сказал, что я на ней жениться собираюсь? — хмыкнул отец. — Пока она вновь в себя после родов придет, чтоб влезть в свадебное платье. Это корова двадцать кило набрала. Я еще подумаю оставаться с ней или нет. Бесит она меня в последнее время.
— Дело твое, — опять затрезвонил телефон. — Это уже Маша. Да, Маш.
— Купи продукты, которые я могу брать в этом доме, — раздраженно сказала она. — Ты сказал, что стол у нас общий. Но это не значит, что я должна голодать! Это нельзя есть, то нельзя. Я сейчас сорвусь и схожу в магазин. Накуплю продуктов и готовить начну. А вы слюной давитесь.
— Мы только вчера в магазин ходили, — ответил Андрей.
— Так продукты мы купили только для твоих родных. Мне ничего брать нельзя, — прошипела она.
— Я к восьми подъеду. Потерпишь? Не злись. Все решим.
— Я предупредила, потому что мое терпение на исходе.
— Я понял. Разберусь, — он отключил телефон.
— Проблемы?
— Притираются друг к другу. Так и должно быть. Потом объединятся и начнут пилить меня вдвоем.
— Не понимаю, зачем тебе это?
— Сам не знаю, — ответил Андрей. — Ты летом Аню с собой на юг возьмешь?
— Не получится. Могу ей путевку в лагерь оплатить к морю.
— Чего-то не подумал, что там последние месяцы у тети Аллы. Родит еще в самолете.
— Так эта дура собралась лететь. В итоге я ее отговорил. Зачем она мне там со своим нытьем? Можно кого поинтереснее найти.
— У тебя прям загул.
— Я только сейчас себя человеком почувствовал. Так что, пока эйфория не пройдет можно и пожить в свое удовольствие. Смотрю на тебя и думаю, куда ты лезешь? Зачем? Потом жалеть будешь.
— Может быть, — пожал плечами Андрей. — Пока меня все устраивает.
— Вроде умный парень, с характером, но порой я тебя не понимаю.
— Давай не будем начинать. Тебя на роспись ждать?
— А я тебе там нужен?
— Нет, — честно ответил Андрей. — Только распишемся и дома чай попьем. К тому же на следующий день зачет должен быть.
— Дома чай пить с двумя беременными женщинами и твоей матерью, уж избавь от такого развлечения. Мои нервы это не выдержат. На праздник я тебе денег подкину.
— Как хочешь, — рассеянно ответил Андрей. — Ладно, если все вопросы решили, то поеду разбираться, чего они там не поделили.
— Странные у тебя развлечения. Если что, ты звони.
— Обязательно.
Андрей пошел прочь, в который раз удивляясь, что отец с ним общался на равных. Раньше все доказывал, что Андрей неправ, все делает не так как нужно. Смирился, что у сына может быть свое мнение? Или ждет, когда тот поймет, что был неправ? Скорее последнее. Отец решил выждать, когда он сломается и признает поражение. Придет к нему на поклон. Верить, что отец изменился, мог только наивный дурак. Андрей себя дураком не считал.
Он пришел, как и обещал, к восьми. Мать настаивала, чтоб он сразу пошел ужинать. Прям такая спешка, будто оладушки могли обзавестись ногами и уйти с тарелки.
— Дай вначале переоденусь, — остановил он ее. Мама почему-то обиделась. Она промолчала, но поджала губы и пошла на кухню. Если она думала, что этим заденет его, то ошиблась. Андрей уже привык к таким выходкам.
Маша лежала на кровати и смотрела на стену. Даже не обратила внимания на вошедшего Андрея. Не хватало, чтоб еще и она в депрессию впала.
— Что случилось? — он сел рядом с кроватью, коснулся ее рук, что лежали на круглом животе.
— Андрей, а я не заметила, что ты пришел. Музыку слушала. — Маша улыбнулась. Вынула наушники из ушей. Она была очень красивой, когда вот так просто улыбалась, снимая свою маску холода. К этому он не мог еще привыкнуть. — Ты чего так смотришь?