— Что происходит? — спрашиваю я у Себастьяна.
Он качает головой.
— Не знаю.
Вдруг к нам подбегает запыхавшийся и взволнованный Тео.
— Себастьян! — шипит он, совершенно не обращая на меня внимания. — Тебе нужно уходить отсюда, сейчас же.
— Почему? Что происходит? — спрашивает Себастьян.
— Тебя ищет полиция, — говорит Тео дрожащим голосом.
— Полиция? Зачем им тебя искать? — я в замешательстве смотрю на Себастьяна.
Слишком поздно. Те двое мужчин, которых мы видели у озера — полицейские, а размахивали они ордером на арест… и они только что нас заметили.
Дальше всё происходит словно в замедленной съёмке. Офицеры подходят к Себастьяну и надевают на него наручники.
— Вы не имеете права! — я слышу собственный крик. — Это мой дом, вас сюда не звали! Отпустите его немедленно, он не сделал ничего плохого!
Но они не обращают на меня никакого внимания, и, глядя на Себастьяна, я вдруг понимаю, что он не кажется удивленным. Что же он мог натворить?
— Себастьян Стенхоуп, вы арестованы по обвинению в убийстве Люсии Рокфорд.
— Что?! — вырывается у меня. — Что?!
Себастьян смотрит на меня, качая головой.
— Джинни, я всё могу объяснить…
Я набрасываюсь на полицейских:
— Это был несчастный случай! Никто её не убивал.
— Боюсь, у нас есть сведения, доказывающие обратное, — говорит один из офицеров и поворачивается к Себастьяну: — Всё, что вы скажете или сделаете, может быть использовано…
Перед глазами начинает темнеть, ноги подкашиваются, и я слышу, как Себастьян выкрикивает моё имя.
.
XIII
— Ваша светлость? Я поговорил с офицером полиции, и он согласился взять у вас показания завтра.
Голос Оскара вырывает меня из раздумий и возвращает в реальность.
— Как… как долго вас не было? — спрашиваю я осипшим от молчания голосом.
— Минут двадцать, ваша светлость.
Я качаю головой. Просто не верится, что за такое короткое время в моём сознании успели пролететь дни, месяцы и даже годы.
Выглядываю в окно. Вся домашняя прислуга убирает в садах после праздника, внезапно прерванного арестом Себастьяна. Но двух особо интересующих меня лиц не хватает.
— Вы уверены, что вызывать доктора не нужно? — с тревогой спрашивает Оскар. — На вас лица нет.
— Мне не нужен доктор… мне нужно знать, что происходит, — я смотрю на него в полном недоумении. — Себастьян не убивал Люсию. Не мог. Почему его обвиняют? И с чего они вообще взяли, что её убили, если всем прекрасно известно, что это был несчастный случай?
Оскар глубоко вздыхает, уставившись в пол.
— Оскар, если вы что-то знаете, — говорю я с мольбой, — расскажите мне. Пожалуйста. Сейчас.
Он тяжело опускается на стул, бледный как мел.
— Всё произошло так быстро. В одну минуту мы наслаждались праздником, а в следующую — в ворота уже стучались двое полицейских. У них был ордер на арест Себастьяна, и я не мог их не впустить. Кажется… — Оскар откашливается, — объявились анонимные свидетели, которые раньше боялись говорить. Свидетели, утверждающие, что видели, как Люсия в ночь своей смерти направлялась в Лабиринт… но не одна. С ней был Себастьян Стенхоуп. И они громко ругались.
Отчёт о вскрытии показал, что леди Люсия умерла от удара тупым предметом по голове, и до сегодняшнего вечера считалось, что она ударилась головой о каменную колонну, на которой были найдены следы крови. Но с поступлением информации, что в тот вечер с Люсией видели Себастьяна, полиция получила ордер на обыск Аббатства Стенхоуп. И в садовом сарае они нашли клюшку для поло со следами крови Люсии, а также отпечатками пальцев Себастьяна.
Меня колотит, как в лихорадке, колени дрожат. Сказанные Себастьяном слова, столь для меня долгожданные, теперь навязчиво звучат в ушах: «Я не любил её. Никогда не любил».
— Должно быть другое объяснение. Себастьян не мог этого сделать. Он добрый. Он бы никому не причинил вреда.
Я запинаюсь, вдруг вспомнив, как несколько недель назад он швырнул о стену фарфоровую статуэтку, взбесившись ни с того ни с сего. И это внезапное стремление помочь мне в Лабиринте… А если он сам там что-то искал? Например, улики, доказывающие причастность к убийству Люсии.
Что, если я ошиблась в Себастьяне… и полюбила монстра?
Против моей воли в сознании проносятся сцены сегодняшнего вечера вперемешку с воспоминаниями прошлого, а в ушах звучит песня, под которую мы танцевали в баре. «А без тебя дни стали дольше…»