Соня вновь посмотрела на договор. Тяжесть камнем легла на сердце. Накануне договор был важен для Кононова, как и прочие мирские заботы. Но что важно для него теперь? Что важно для человека там, в запределье?
Прочитала преамбулу договора. «Легат, Фирсов» — тут же завертелось в голове. «Фирсов, Легат…».
Открыла сейф — аккуратные стопки документов, пустые папки, запас канцтоваров. Соня одной рукой приподняла тяжелую стопку, а другой стала шарить под оберточной бумагой, которой было покрыто дно сейфа.
— Ну? Там?
Соня вздрогнула — Константин вошел бесшумно и склонился над ее плечом.
— Да…
И снова оглушительный мяв ударил по натянутым нервам.
— Я есть, — рявкнул в трубку Костя, а затем повернулся к Соне: — Не вскрывай без меня, я скоро!
Костик пулей вылетел в коридор.
Соня вертела в руках большой белый конверт, на душе стало тревожно и волнительно. Они не правильно поступают, они не имеют права вскрывать, читать завещание, заглядывать в чужую тайну. Их это не касается! Или уже касается? Или это уже и их дело тоже? Кто-то из так хорошо знакомых людей — убийца! С другой стороны, Кононов хотел, чтобы Соня вскрыла конверт. Вдруг он смотрит на нее сейчас и ждет, когда она прочитает содержимое и разоблачит его убийцу?
Соня встала в центре комнаты и подняла конверт вверх, к свету, идущему от лампы. Попыталась рассмотреть через неплотную бумагу содержимое.
И вдруг… ни удара, ни боли она не почувствовала. Краткий миг непонимания. Лишь краткий миг, а затем бежевый в крапинку линолеум устремился к ее лицу.
— Солнышко мое, милая…
— Софи, Софьюшка!
Соня начала приходить в себя. Сначала был шум. Затем сознание начало различать голоса — то приглушенные, то оглушительно резкие. Каждое слово сопровождалось, как эхом, глухой пульсирующей болью. Что с ней, где она находится и зачем — Соня еще не понимала.
— Солнышко мое, как же так, что…
Чьи-то руки приподняли ее голову, и вспышка боли тут же пронзила мозг. Соня попыталась закрыться рукой, отпихнуть обидчика. Однако ни закрыться, ни, тем более, отпихнуть, у Сони не получилось — руки стали чужими, и движения вышли плавными, неуверенными.
— Смотри, она пошевелилась!
— Софи…
Соня открыла глаза и тут же снова зажмурилась — слишком яркий свет резанул по глазам.
— Ты что, совсем обалдел! Нельзя ее тормошить!
— Я не тормошил!
— Я вызову скорую…
— Я уже вызвал!
— Я, я! Только ума и хватает, что якать!
— А ты шел бы искать, кто ее по голове ударил, тебе по должности положено!
— Мы с вашим сторожем уже обыскали здание, никого нет! Преступник ушел через черный ход. Между прочим, у него были ключи! И вообще, если бы ты не был рядом со мной, то я задержал бы тебя!
— Почему же? Разве я ушел через черный ход, а затем вернулся?
— Хватит!!! — натужно закричала Соня, и тут же повторила вмиг осипшим голосом: — Хватит…
Подглядывая в щелочку между век, Соня схватила Шестакова за рукав. Тут же четыре сильных мужских руки, отпихивая друг друга, подхватили ее и перенесли в кресло. Затылок пронзило болью. Соня обхватила голову руками, пальцы почувствовали влагу. Уже догадываясь, в чем дело, Соня посмотрела на раскрытые ладошки. Так и есть — кровь.
— Что со мной было?
— Тебя кто-то ударил по голове, — ответил Сергей и протянул Соне уже красный от крови платок.
Она поняла, что этим платком ранее закрывали рану на ее голове, пока она была без сознания.
Соня непроизвольно отшатнулась, но платок взяла и приложила его к ране. Затем многозначительно посмотрела на Константина.
Шестаков перехватил Сонин взгляд и строго спросил:
— Я чего-то не знаю?
Соня хотела кивнуть, но скривилась от мгновенной, обжигающей боли.
— Когда мы шли сюда, мне показалось, что в кабинете Тамары кто-то есть. Я видела, как закрывалась дверь.
Теперь уже Шестаков уставился на Константина взглядом, не предвещающим ничего хорошего.
Костя протестующее замахал рукой:
— Я проверял, честно слово! Дверь была заперта…
— Изнутри, — язвительно закончил за него Сергей.
— Да я бы проверил, но тут ты позвонил, — с каждым словом голос Константина терял уверенность.
— Правильно, давай, свали все на меня! Кто виноват? Шестаков, который не вовремя позвонил и отвлек рыцаря от беспокойства за безопасность дамы.