Тамара молчала. Молчали и остальные. Непосвященные в начало разговора лишь переглядывались и пожимали плечами.
— Тамара, мы знаем о вашем брате, — проговорила Соня. — Он директор ООО «Легат», верно?
Вместо Тамары ответил Торопов:
— Это я все придумал, — сказал он и низко опустил голову, покраснел.
— Ты кто такой?! — встрял в разговор Костик.
Томилин понял, что происходящее начинает выходить из-под его контроля, встал и принялся махать руками.
— Шестаков! Это что за собрание тут организовалось? Здесь проводят допрос официальные лица, попрошу всех освободить помещение! Шестаков, выпроводи посторонних!
Сергей не сдвинулся с места. Остальные также пропустили слова следователя мимо ушей. Мало того, Нина, чтобы лучше слышать, оттолкнула Томилина и подошла ближе к Тамаре.
— Расскажи им, что они хотят, Томочка, а то не отстанут, — попросила она.
Томилин еще пытался протестовать, призвал в помощь оперативников. Нехотя, они начали выводить собравшихся, однако Тамара остановила их.
— Стойте! — сказала она. — Пусть все знают. Николай Торопов — мой племянник, сын моего брата. Он носит фамилию матери, а мы с Олегом… Кононовым не хотели афишировать родство. Это я просила Олега, чтобы он принял на работу Колю.
По кабинету разнесся тихий вздох удивленных сотрудников. Соня пришла в себя первой.
— Но… он признается, что придумал аферу против Кононова. Тамара, как ты могла это допустить?
Тамара потупила взор и принялась нервно перебирать в пальцах подол юбки.
— Я не знала ничего. Соня, поверь, я ничего не знала! Только сегодня Николай признался, что хотел отомстить за отца…
— Сам скажу, — резко оборвал Тамару Торопов и встал. — Да, я признаюсь. Я придумал и организовал схему, согласно которой, после заключения договора некая сумма должна была поступить на мой счет. Я ненавидел Кононова! Тетя тут ни при чем. Поймите меня!
— Ишь чего просит, — фыркнула Нина. — Поймите…
Торопов бросил на нее злобный взгляд и продолжил, обращаясь к Томилину:
— Вы не представляете, что значит видеть каждый день отца, прикованного к инвалидному креслу, мать, которая в сорок пять лет стала выглядеть на все шестьдесят! Мама была совсем молоденькой мед. сестрой, когда ее наняли ставить уколы и капельницы отцу. Мой папа очень интересный, начитанный человек. Несмотря на болезнь, он старается жить полноценно, он борец! Мама полюбила его, несмотря на инвалидное кресло и на большую разницу в возрасте. Ее выбор не понимал и не одобрял никто, но она все равно вышла замуж за отца. Только зарплата мед. сестры невелика. Мы жили в нужде, все деньги уходили на лекарства, даже те, что начала присылать тетя, и те, что начал зарабатывать я. Когда тетя пригласила меня к себе, я понял — вот он шанс отомстить! Почему мой отец должен прозябать в нищете, в инвалидном кресле, когда Кононов живет себе приспокойненько и богатеет?!
— И ты решил его убить, — угрюмо произнес Шестаков. — Сначала ограбить, а затем убить.
— Нет! — закричал Торопов. — Я лишь хотел получить деньги! Компенсацию за мучения отца! Убивать Кононова не было никакого смысла, он был болен. С его язвой, он вряд ли бы долго протянул. Потому я и назвал фирму так: «Легат». Чтобы деньги были как бы завещанны тому, чью жизнь он погубил.
— Зачем ты украл договор и ударил меня по голове? — спросила Соня.
Торопов стушевался, начал переминаться с ноги на ногу.
— Я испугался, — наконец, сказал он. — Побоялся, что меня заподозрят в убийстве. Я не убивал! Я даже не успел подписать договор! Это ведь я должен был подписать договор вместо отца по доверенности.
— А зачем ты наводил тень на плетень? — снова встрял в разговор Костик. — Зачем доносил на Николаева? Ходил в «Мастера игры»?
— Николаев… ну это… я хотел показать Кононову, что его никто не любит. Показать, что тот, кого он считал другом, обворовывает, предает его. Я хотел, чтобы он страдал!
Тамара громко всхлипнула и закрыла лицо руками. Нина обняла ее и начала гладить по спине, утешая.
— Я ничего этого не знала, — шептала Тамара. — Если бы я знала раньше… если бы я знала… Коля, разве можно жить с такой ненавистью в душе?!
— Простите, тетя, но и вы не лучше, — огрызнулся Торопов. — Где вы были столько лет? Вы тоже ненавидели моего отца, дедушку, пока он был жив. Вы начали присылать деньги только десять лет назад! Спустя двадцать лет после трагедии.
— Прости меня, Коля, прости, — еле слышно проговорила Тамара и расплакалась.