Он позвал Лью Броуди.
— Я хочу, чтобы ты последил за Линдой Циммерман.
Он записал адрес тетки Линды Циммерман на клочке бумаги и вручил детективу.
— Ты знаешь, как она выглядит?
— Да, знаю, — ответил Броуди. — Установить круглосуточную слежку?
— У нас не хватит людей. Следите за ней ежедневно до шести вечера.
— Против нее нет никаких улик, Лу, — заметил Броуди, кладя клочок с адресом в карман рубашки.
— Я знаю. Но все равно следи за ней.
— Как прикажешь. — Броуди пожал плечами.
Скэнлон вышел в дежурку и окликнул Хиггинс.
— Возьми свой блокнот, Мэгги. Поедем прокатимся.
Донна Хант стояла в дверях своего дома в Бэйсайд, Куинс, и в отчаянии смотрела на фотографию, которую ей протянул Скэнлон. Снимок был сделан Джо Галлахером в его квартире в Джексон-Хайтс. Голая Донна лежала на кровати, раздвинув ноги и держа в руке искусственный член.
Она переводила испуганный взгляд с Хиггинс на серый седан, стоявший неподалеку, потом опять на Хиггинс, которая стояла рядом со Скэнлоном. Наконец она молча шагнула в дом и впустила детективов. Донна жила в кирпичном флигеле со слуховыми окнами на крыше и небольшой лужайкой перед дверью. На женщине были джинсы и синяя рабочая рубаха с болтающимися полами. В руке она сжимала тряпку.
Проходя мимо нее, Хиггинс улыбнулась, и свидетельница сумела выдавить тусклую ответную улыбку.
Скэнлон огляделся. Обычная пластмассовая мебель, золоченая приступочка, перегородка, на которой стояли куклы.
— Я надеялась, что больше вас не увижу, — заикаясь, проговорила свидетельница. — Что-нибудь не так?
Ее маленькое личико было мертвенно-бледным, губы дрожали. Скэнлон понимал ее тревогу, ведь она могла потерять все. Кроме того, ее подозревали в убийстве. И вот к ней пришли. Скэнлону и самому было неприятно.
— Миссис Хант, — начал он, — кое-что случилось, и мы думаем, что вы сумеете помочь нам разобраться.
Скэнлон подошел к полке и стал рассматривать кукол.
— Я собираю их, — обронила Донна Хант, повернувшись к Хиггинс в поисках поддержки.
Скэнлон осторожно взял одну из фигурок: розоволицая малышка в традиционной широкой юбке и желтом платке. Она доставала воду из белого кирпичного колодца. Скэнлон изучил фигурку и поставил на место, взял семейный альбом с фотографиями, который лежал на полке.
— Чего вы хотите? — взмолилась женщина.
Скэнлон взглянул на Хиггинс. На ней было черное хлопковое платье и мешковатая пестрая куртка. «Умеет же одеться», — подумал он, переводя взор на Донну Хант.
— Почему вы не попросили меня вернуть этот снимок, когда были у меня в кабинете?
Она неловко засмеялась.
— Я боялась. — Ее взгляд остановился на фотографии в руках Скэнлона. — Пожалуйста, уберите эту мерзость. Пожалуйста!
Он спрятал снимок в карман.
— Может быть, вернуть ее вам?
— Господи, ну конечно. Если Гарольд или дети найдут ее… — Она тихо заплакала.
Скэнлон чувствовал себя крутым легавым, запугивающим несчастную домохозяйку, которую ни разу не штрафовали даже за нарушение правил движения. В такие минуты Служба была ему ненавистна.
— Вы можете получить снимок, но взамен мне кое-что нужно от вас.
Донна Хант насторожилась.
— Что?
— Ваш муж — бухгалтер в «Лавджой компани». Мне необходимо знать, кто ее хозяин, но не говорите вашему мужу, что я этим интересовался.
Донна Хант прижала ладонь к груди.
— Неужели Гарольд во что-то впутался?
— Нет, — заверил ее Скэнлон. — Он совершенно ни при чем.
Немного успокоившись, она произнесла:
— Гарольд никогда не обсуждает со мной свою работу, и я не знаю кто владелец компании. Если я начну расспрашивать его, он удивится, и я буду вынуждена объяснить, почему интересуюсь его фирмой.
— Ваш муж хранит дома какие-нибудь деловые бумаги? — спросила Хиггинс.
— Внизу у него есть кабинет, он иногда работает там.
Поднявшись, хозяйка проводила детективов в кабинет Гарольда Ханта. Их глазам предстала небольшая комната с салатовыми стенами. Чувствовалось, что здесь давно не убирали: на полу стояла полная корзинка для бумаг, слой пыли покрывал письменный стол и полки. Донна Хант присела на ступеньку лестницы и следила за тем, как двое детективов просматривали деловые бумаги ее мужа.
Хиггинс проверяла ящики стола, а Скэнлон рылся в документах на полке. Они были похожи на стервятников, быстро, но дотошно просматривали все бумаги, следуя неписаному закону полиции: не оставлять следов.