Когда Скэнлон вернулся в дежурку, Хиггинс и ее подопечный ждали его.
— Вы ничего не можете вменить в вину моему клиенту, — возмущенно заявила Хиггинс. — Мой клиент сообщил мне, что его даже не было в автомобиле и что он находился у себя дома.
— Мои детективы говорят совсем другое, советник.
Хиггинс опять принялась совещаться с клиентом.
— Но мы могли бы договориться, — громко сказал Скэнлон.
— Например? — Хиггинс изобразила удивление.
— Насколько я знаю, у вашего клиента очень живописное окружение. В нем есть несколько человек, интересующих нас.
— Как их зовут? — поинтересовался Оскар Мила.
Скэнлон стал перечислять:
— Тони Руссо, Томми Эдмондс, Эдди Хэмил и Фрэнки-бой Сиракуса.
— Что вам от них нужно? — закричал Мила.
— Это уж мое дело.
— Я никогда не слышал ни о ком из них, клянусь! — Мила осенил себя крестным знамением. — Если у вас еще есть вопросы, обратитесь к моему адвокату
Скэнлон повернулся к Мила.
— Вы прекрасно знаете, что находитесь под наблюдением. Сейчас можете быть свободны, но я обещаю вам, что после первого же правонарушения вы вновь окажетесь здесь.
Он посмотрел на Хиггинс, затем перевел взгляд на Мила.
— Идите. Вам повезло, что попался добрый полицейский и такой хороший защитник.
Мила недоверчиво взглянул на Хиггинс.
— Все в порядке. Идемте.
Мила поднялся с кресла и пожал руку Хиггинс со словами:
— Благодарю вас, миссис Уэйд.
Он ушел, а Хиггинс улыбнулась Скэнлону.
— Вы не хотите, чтобы я проследила за ним?
— Этим займутся другие. Составь рапорт об аресте. И укажи, что арест был произведен в связи с заменой номеров на машине и в соответствии с пунктом 140/20 инструкции.
Двое полицейских незаметно следовали за Мила. Он вернулся к себе на Тридцатую авеню. Через два часа вышел из квартиры, сел в свою машину и поехал в Манхэттен. Там он встретился с каким-то типом, они поговорили несколько минут, простились, после чего Мила сел в машину и уехал. Человеком, с которым он встречался, был Эдди Хэмил. После отъезда Мила Хэмил поймал такси и был таков. Полицейские вошли в дом и выяснили у привратника, что Эдди Хэмил живет на пятом этаже. Они доложили обо всем Скэнлону, и тот разрешил им вернуться в участок.
— Поедем к нему на квартиру? — спросил Броуди.
— Его сейчас нет. Мы возьмем его, когда будем наверняка знать, что он дома.
Глава 12
Обеденный зал у Винсента был набит завсегдатаями. Между яркими банкетками ходил скрипач. Официант подкатил к Скэнлону и Салли де Несто черную доску с меню.
Она улыбнулась официанту и заказала скампи в соусе гратикола. Скэнлон попросил ред снеппер аль ферри.
— Заказать бутылку вина?
— Я не пью, помнишь?
— Извини, я забыл.
Пока они говорили, Скэнлон заметил, как веснушки разбегались по ее носу, а губы растягивались в неровную линию, когда она улыбалась.
На ней были широкие белые брюки, небесно-голубая блузка, белые босоножки; золотые браслеты на тонких запястьях и золотые клипсы на ушах. Любуясь ее стройной фигурой, он спросил:
— Ты когда-нибудь пробовала работать моделью?
— Я думала об этом, когда впервые попала в Нью-Йорк.
— И что?
— Растолстела.
— Вот как? У тебя и унции жира не наберется.
Она похлопала себя по бедрам.
— Все, что я съедаю, накапливается здесь.
Он покачал головой и недоверчиво улыбнулся.
— Где ты росла?
— Я родилась в Пискэтэвее. Это в Нью-Джерси. Там и училась. Там и поныне живут мои родные. Есть еще вопросы?
— Да. Ты когда-нибудь была замужем?
Он наступил на больную мозоль. Салли опустила глаза, ее длинные пальцы скользили по кромке стакана.
— Чего ты от меня добиваешься?
Ему стало неловко.
— Дружбы.
Она внимательно посмотрела на Скэнлона. Взгляд остановился на его губах.
— Ты проявлял ко мне только профессиональный интерес. А сейчас приглашаешь меня на ужин, интересуешься моей личной жизнью. Девушки моей профессии настораживаются, когда клиент начинает говорить лишнее.
— Может быть, я влюблюсь в тебя.
Ее взгляд сделался враждебным.
— Пожалуйста, не издевайся. У меня тоже есть чувства.
Он почувствовал, как у него начинают гореть уши.
— Извини… По правде сказать, я только хотел увидеть тебя, быть с тобой. Не знаю почему.
Эта внезапная искренность удивила его самого.
Ее голос зазвучал мягче.
— У меня есть и другие клиенты-инвалиды. Я понимаю их одиночество и особые потребности. Но тебя я не могу понять до конца. Твой недуг не так уж страшен. — Она подалась вперед и мягко спросила: — Итак, почему я? Почему не постоянная подруга или даже жена?