У меня земля ушла из-под ног.
— К вторнику?! Это же через три дня! Это невозможно!
— Ничего невозможного нет.
Я вцепилась в сумочку.
— Мне нужно больше времени.
— У вас его нет. Можете принести деньги сюда, а можете оставить всё на моё усмотрение. — Он улыбнулся, поднимаясь. — Но, думаю, вам больше по душе первый вариант. До встречи, мисс О’Мара. Наслаждайтесь вечером.
Сигарета перекочевала обратно в его рот, он протянул руку. Я едва не плюнула на неё, но взгляд через его плечо, на охрану у каждого выхода, быстро отрезвил меня. Когда он ушёл, я осталась сидеть, словно окаменев, ни слыша музыки, ни ощущая толпы.
Пять тысяч. К вторнику.
Слово срок обрело совсем другой смысл.
Я почувствовала руку на плече и подняла глаза — рядом стоял Энцо, с бокалом в руке. Сердце предательски подпрыгнуло.
— Добрый вечер.
Он опустился в кресло, которое только что освободил его отец. Я посмотрела холодно. Его привлекательность лишь усиливала отвращение. На нём был тёмно-синий костюм-тройка, голубая рубашка и бордовый галстук. Волосы блестели от брильянтина. Я сделала глоток виски, рассматривая шрам на его скуле, и с надеждой подумала, что, может, какая-то девушка пыталась выцарапать ему глаза.
— Как ваш вечер, мисс О’Мара?
— А вам не всё ли равно?
— А почему бы мне быть неравнодушным?
Какой наглец.
— Ты притворился клиентом, шпионил за мной, следил за мной, вломился в наш лодочный сарай. — Я подалась вперёд, кипя от злости. — Ты меня поцеловал.
— Вообще-то, это ты меня поцеловала.
Щёки мгновенно запылали.
— Не в этом суть. Ты с самого начала знал, что задумал твой отец. Это была грязная подстава.
Он сделал глоток, глядя на меня поверх края бокала, и поставил его на стол.
— Бизнес у нас — грязный.
Я положила руки на стол.
— Послушай, я не преступница. Я честно зарабатываю, удовлетворяя безобидный спрос. А вот то, что вы делаете, называется вымогательством.
— Когда всё вне закона — любая схема становится «легальной». Не строй из себя святую. — Кровь в жилах закипала, пока он доставал Фатиму из портсигара. — Ты бутлегер, Тини. Работаешь на чёрном рынке. А у чёрного рынка — свои правила. — Он достал из нагрудного кармана серебряную зажигалку и закурил. — Соблюдаешь их — живёшь спокойно.
Я приподняла брови.
— Спокойно? Ты видел, как это выглядело вчера ночью?
— Твой отец правил не соблюдал, разве нет? — Он вынул сигарету и выдохнул дым. — А ты — умная девушка. Сделаешь, что нужно — и я обещаю: никто не пострадает.
Он обещает. Ха. Да от одного вида, как дым струится из его рта, мне уже становилось нехорошо.
— Ты мне не веришь.
Я откинулась на спинку стула.
— Нет. Не верю.
— Что я могу сделать, чтобы тебя убедить?
— Я хочу увидеть отца.
— Это невозможно.
— Тогда дайте хотя бы поговорить с ним.
Он смотрел на меня пару секунд, прежде чем заговорить.
— Ты одна сегодня?
Горячо запульсировало где-то внутри.
— А это важно?
— Если хочешь воспользоваться телефоном, придётся подняться со мной наверх. В одиночестве.
Сначала мне захотелось сказать, что я не настолько глупа, чтобы идти с ним куда-то одной. Но потом вспомнилась мамина фраза: на мёд больше мух налетит, чем на уксус. А если я хочу, чтобы они дали мне отсрочку, может, стоит сначала сыграть по-хорошему.
Но играть нужно ещё и с умом.
— Дай мне только сказать другу, куда я иду.
Когда я встала, его рука резко схватила меня за предплечье.
— Я сам этим займусь. — Не отпуская, он поднялся и направил меня к бару. Когда мы подошли к длинной стойке, тянущейся вдоль всей стены, он отпустил.
— Подожди здесь.
Когда он ушёл, я посмотрела на свою руку — его пальцы оставили красные следы, врезавшиеся в кожу, как верёвка.
Это должно было напугать меня.
Глава 5
Несколько минут я стояла у бара одна, переступая с ноги на ногу и машинально теребя губы. Не сошла ли я с ума, соглашаясь пойти куда-то наедине с Энцо? Что он скажет Джои? Откуда он вообще знает, кто такой Джои? Неужели следил за нами?
— Можно пригласить вас на выпивку, куколка? — услышала я голос слева.
Мужик был светловолосый, сутулый, плотный, с розовой кожей, усыпанной прыщами.
— Нет, спасибо. Я жду кого-то.
— А я — кто-то.
— Просто оставьте меня в покое. — Я отвернулась.
— В Club 23 не сидят одни. Хоть дай купить тебе выпивку.
— Ладно, — буркнула я, просто чтобы отвязался.
Он щёлкнул пальцами, подзывая бармена, а я продолжала вглядываться в толпу, высматривая Энцо. Через минуту мой прыщавый ухажёр постучал мне по плечу и протянул зловеще прозрачный мартини.
— Держи. Лучшее, что тут есть.
— Спасибо. — Я взяла, но пить не стала.
Он закурил.
— Парень так и не появился, да? Нехорошо оставлять такую красотку без присмотра. — Он наклонился ближе и выдохнул дым мне в лицо.
Я закашлялась и отмахнулась.
— Послушайте. Не хочу быть грубой, но я уже просила оставить меня в покое.
Он снова хихикнул — неприятно, похоже на то, как заводится моя машина в мороз.
— Ну почему бы тебе сначала не узнать меня получше? Меня зовут Гарри.
— Ну вот, теперь я тебя знаю. И всё равно хочу, чтобы ты отвалил.
— Невежливая ты, малышка. — Гарри протянул руку и провёл пальцем по моей шее до плеча.
Я отпрянула и с отвращением плеснула ему в лицо мартини. Пока он ошарашенно хлопал глазами и отфыркивался, сзади опустилась чья-то рука на его плечо, развернула его рывком.
— Вали отсюда к чёрту, — прорычал Энцо.
Гарри вытер лицо рукавом.
— Энцо… Я не знал… — Он бросил на меня злобный взгляд, потом отступил и скрылся в толпе.
Энцо взял у меня пустой бокал.
— Принести тебе что-нибудь?
— Нет, спасибо. — Между виски за столиком и тем, как сложно было ходить на этих каблуках, я уже и так была слегка навеселе. А уж то, как на меня действовали тёмные глаза и ленивые улыбки Энцо — точно сбивало с равновесия. Я облокотилась на стойку для устойчивости. — Ты поговорил с моим другом?
— Всё улажено.
С трудом верилось, что Джои так легко это проглотил.
— И что он сказал?
— О, он пообещал покалечить меня — в общем и в деталях, если с тобой что-нибудь случится. — Он взял меня под руку, на этот раз куда мягче, и повёл за собой за бар. — Я пообещал вернуть тебя через двадцать минут, целую и невредимую.
Наши взгляды встретились. Я уже начинала жалеть, что отказалась от выпивки.
Он толкнул дверь за баром, и мы вошли в помещение, забитое ящиками, коробками и мешками с алкоголем.
— Всё это твоё? — спросила я, поражённая.
— Да. — Он провёл меня в глубину и открыл другую дверь, за которой начинался узкий тёмный коридор.
Я замерла.
— Это что?
— Кратчайший путь в кабинет.
— В чей кабинет?
— Моего отца.
— Он там будет?
Энцо посмотрел на меня в сторону.
— Я взрослый мужчина, Тини. Отцу не обязательно знать, чем я занимаюсь. — Он втянул меня в туннель и захлопнул дверь за нами. В полной темноте я судорожно вцепилась в его руку.
Он рассмеялся, и через секунду я услышала щелчок — вспыхнула зажигалка. Маленькое пламя выхватило из темноты его лицо снизу, отчего оно выглядело ещё более выразительным.
— Так лучше?
Нет. Ты слишком красивый. И слишком близко.
— Да. — Я разжала пальцы.
Шаг за шагом, ступая только на носочки, я пошла рядом с ним по длинному узкому проходу. Стены — из грубых деревянных досок, пол — утоптанная земля. Мы шли бесшумно. Никто не знает, где я.
— А как тебя зовут на самом деле? — Его голос звучал буднично, будто мы гуляли в парке, а не пробирались по подземному ходу под нелегальным клубом.
— Фрэнсис. Но все всегда звали меня Тини. — Держи голову. Будь вежлива. — Когда я родилась, была такой маленькой, что помещалась в сигарную коробку.
Он снова рассмеялся, немного растопив мою злость.
— Серьёзно?
Я кивнула, когда мы свернули налево. Справа уходил ещё один туннель. Должно быть, они проходят под всем зданием.
— Полезная штука, да?
— В наши дни всегда хорошо иметь запасной выход. Ты сама поставляешь клубам?
— Нескольким. В основном местам Эл Мёрфи. Но у него в спикизи таких тайных проходов нет. Жаль, были бы — доставлять было бы куда проще. (*Спикизи (speakeasy) — это подпольный бар или кабак, особенно во времена Сухого закона в США (1920–1933), когда продажа алкоголя была запрещена. Такие заведения скрывались от властей, имели тайные входы и работали «по знакомству»)