А что, если он не придёт?
Ещё одна машина притормозила. Водитель, ехавший один, оглядел меня с ног до головы, но не остановился, а нажал на газ. Чёрт. Я не могла оставаться здесь одна ещё долго — это было небезопасно. Но возвращаться внутрь без всех пяти тысяч — тоже риск. В голове пронеслась цепочка самых грязных ругательств, какие я знала. Я не знала, который час, но точно прошло далеко за десять.
У меня начали дрожать колени.
А потом — руки.
Острая боль прострелила от затылка к переносице и застыла между глаз. Может, именно сюда они и выстрелят.
Сукин сын! Не надо было мне доверять Джои! Надо было идти к Бриджит. Может, она бы и запаниковала, но вдруг у неё нашлись бы шестьсот долларов. Хотя… может, она сразу пошла бы в полицию — а это мне бы не помогло. Джои был моей единственной надеждой, и та надежда умирала у меня на глазах.
Когда начали ныть ступни, я поняла — стою здесь, скорее всего, уже час. Ругательства в голове закончились.
— Блядь, — сказала я.
Я никогда прежде не произносила это слово вслух. На удивление, это помогло. Напряжение слегка отпустило.
— Блядь, блядь, блядь. — Само звучание разрядило внутри что-то греховное и дикое. Если уж мне суждено умереть, пусть будет хоть капелька греха напоследок.
Выдохнув, я в последний раз посмотрела вниз по улице. Я могла бы сбежать. Пойти в полицию. К чёрту — могла бы уехать в Париж! У меня было больше четырёх тысяч долларов под мышкой. Они бы меня не нашли. Никто бы не узнал, что я струсила и бросила свою семью.
Но я бы знала.
— К чёрту всё, — сказала я вслух.
Затем развернулась, глубоко вдохнула и спустилась по лестнице обратно в клуб.
Глава 9
Оказавшись внутри, я не стала терять времени. Заметив Энцо у бара в одиночестве, расправила плечи и попыталась идти, как он — длинными, уверенными шагами с явной целью. Когда подошла, коснулась его плеча, и он обернулся.
— Ты пришла, — его взгляд скользнул по моему телу сверху вниз и обратно.
— А ты сомневался?
Едва заметная улыбка.
— Ни на секунду. Идём.
Он повёл меня к дальней правой стене, где у красной занавеси стоял высокий охранник с каменным лицом. Тот кивнул Энцо и пропустил нас за штору.
Музыка стихла, уступив место гулким шагам по тусклому коридору. В воздухе висел запах сигар, из-за закрытых дверей доносились смех и крики. У каждой стоял охранник. В конце коридора Энцо повёл меня вверх — два пролёта лестницы. Мы вошли в обшитый панелями коридор, который я узнала с субботы — он вёл к кабинету Анджело. Сердце у меня забилось чаще, и я лихорадочно перебирала в голове, что сказать, когда вручать конверт, в котором не хватало шестисот долларов. Признаться сразу? Обвинить их в том, что украли у меня клиента? Обменять информацию, что у меня есть, — о том, как River Gang собираются перехватить их ром? От одной мысли предать Джои меня подташнивало, но я была одна. И должна была сделать всё, чтобы защитить свою семью.
Дверь была открыта, её охраняли двое. Энцо жестом предложил войти первой. Анджело сидел за своим столом, и при одном его виде у меня в животе всё перекувыркнулось, как монетка, подброшенная в воздух. Всего три ночи назад Энцо посадил меня на этот самый стол и стоял между моих колен, расстёгивая воротник. Что бы я ни отдала, чтобы вернуться в тот момент, а не оказаться в этом.
— Добрый вечер, мисс О’Мара. Присаживайтесь. — Анджело встал, когда я подошла. В углу стоял Рэймонд «Большая Шишка» и нахально подмигнул мне.
Я села на самый край стула и положила конверт на стол.
— Энцо? — не сводя с меня глаз, Анжело кивнул старшему сыну, чтобы тот взял деньги. Когда Рэймонд шагнул вперёд, Анджело выхватил конверт у него из-под носа. — Я сказал — Энцо. Пересчитай.
Энцо подошёл сзади и взял конверт, а Рэймонд с ворчанием вернулся в угол.
— Он всё время получает деньги! Наверняка отщипывает!
— Рэймонд, пожалуйста.
— Мне надоело, что он мной командует. Когда уже моя очередь…
— Никогда, — перебил Энцо.
Он умолк, предположительно считая. Я приготовилась к разоблачению — сердце било в ушах, как пулемёт.
— Всё на месте.
Что?! Я резко обернулась, уставившись на него с открытым ртом. Конверт с деньгами уже куда-то исчез.
— Что-нибудь предложить? — ровным голосом спросил Энцо. — Выпить? Может, шампанского?
— Не давай ей отказываться, Энцо, — сказал Анджело и подошёл к серванту, заставленному бокалами и бутылками.
— Нет, спасибо, — сумела выговорить я, наконец закрыв рот.
Что, чёрт побери, тут происходит? Он отказывается мне помогать, крадёт у меня клиента — а теперь покрывает меня?
— Глупости, — отмахнулся Анджело. — У меня лучшее шампанское в городе. Настоящее, из Франции.
— Она, наверно, и не пила никогда это ваше шампуское, — вставил Рэймонд, тяжело выйдя из тени.
— Шампанское, — машинально поправил Энцо. — И хватит с тебя разговоров.
Пробка со щелчком вылетела из бутылки, я вздрогнула. Анджело налил три бокала, передал один мне, один Энцо, третий оставил себе.
— Пап, а мне?
— Пойди к Матильде и скажи, чтобы пожарила мне стейк. Прожарка — слабая. Я умираю с голоду.
— Но почему…
— Сейчас. Пожалуйста.
Рэймонд метнул злобный взгляд на отца и брата и вышел. Анджело поднял бокал.
— За мисс О’Мара. Я глубоко впечатлён.
Он отпил шампанского и уставился на меня. Я сделала глоток — пузырьки зашипели в горле. Вкус был такой хороший, что я тут же сделала ещё три глотка подряд.
— А теперь, — сказал Анджело, возвращаясь за стол, — у меня есть дела. Энцо проводит вас обратно в клуб. Надеюсь, вы с вашей спутницей хорошо проведёте вечер.
— Думаю, она сегодня без сопровождения, — произнёс Энцо.
Анджело окинул меня взглядом.
— Такая красавица и одна?
— Да, — сказала я, поднимаясь. Голова всё ещё кружилась. — Эм… Я хотела спросить про отца.
— Что с ним? — Анджело вскинул брови.
— С ним всё в порядке?
— Он будет очень рад узнать, что ты заплатила сегодня, — сказал Анджело. — А ещё больше обрадуется, когда ты принесёшь остаток денег в пятницу.
У меня сердце остановилось.
— В пятницу? — повторила я с неверием.
— В пятницу. — Его тон не оставлял места возражениям, и взгляд ясно давал понять: не спорь.
Мне захотелось залпом допить оставшееся шампанское, но я поставила бокал на стол, наполовину полный, и направилась к двери. Энцо пошёл следом, и всю дорогу по коридору и вниз по лестнице молчал. Он что, вообще не собирался ничего объяснять? Что у него в голове? Наконец я не выдержала.
Я резко обернулась.
— Зачем ты соврал?
Он обошёл меня, продолжая спускаться. Я бросилась за ним, схватила за руку.
— Зачем ты это сделал? Там не было всей суммы.
Он посмотрел мне в глаза.
— Потому что я не хочу, чтобы всё закончилось. Не сегодня.
Я сглотнула. Не хочет, чтобы что закончилось? Похищение? Или… что-то между нами?
— Почему ты тогда не помог мне раньше?
Один уголок его рта приподнялся.
— А так было бы не так интересно.
Я отпустила его руку.
— Это, по-твоему, весело?
— Ну, кое-какие моменты — да. — Он поднялся на одну ступень выше, его лицо оказалось совсем рядом. — А ты как думаешь?
Я не могу думать, когда ты так близко. Его тёмные глаза блестели, и я забыла обо всём — о выкупе, о виски, о сроках. Дыхание участилось, и я почувствовала, как шёлк платья трётся о напряжённые соски. Энцо опустил взгляд, наблюдая, как поднимается и опускается моя грудь. Потом снова посмотрел в глаза, поднял руку, и медленно провёл тыльной стороной пальцев по натянутому сквозь тонкую ткань соску. Желание вспыхнуло в центре тела и понеслось по венам, как огонь по фитилю.
Но я не взорвусь.
Я тоже умею играть в эту игру. Одной рукой я потянулась к пуговице на его пиджаке. Расстегнула. Не отводя взгляда, провела тыльной стороной ладони по передней части его брюк — медленно, намеренно. И не остановилась: развернула ладонь и начала двигать ею вверх-вниз, чувствуя, как он резко втянул воздух, как пошатнулся ко мне, едва удержавшись на ногах. Как под моей рукой оживало его тело.