— Я сама всё сделаю.
Я села на кровать Мэри Грейс с тяжёлым вздохом.
— Можно поговорить минутку? Я хочу извиниться.
— А я нет. — Она скрестила руки.
Спокойно. Ты — взрослая. Я глубоко вдохнула.
— Молли, я понимаю, как ты себя чувствуешь. Я помню, что чувствовала то же самое в твоём возрасте. Бриджит только вышла замуж, и папа начал полагаться на меня дома. Тебе было десять, Мэри Грейс — шесть, а мне — пятнадцать. И я вдруг стала матерью двоим, управляющей собственным домом. Я хотела всего того же, что хочешь ты сейчас, но тогда это было невозможно. Честно говоря, я до сих пор этого хочу. Но иногда нам приходится довольствоваться тем, что нам досталось.
— Нет, не приходится. Это глупо.
Я уставилась на неё.
— Что?
— Джои говорит, что если ты чего-то хочешь, нужно идти и добиваться этого.
— Джои, — произнесла я с нажимом, — сейчас — последний человек, к которому стоит прислушиваться.
— Но он прав, — не унималась Молли. — Если бы все только ждали, пока жизнь сама что-то даст, где бы мы сейчас были? У женщин даже не было бы права голоса!
Я открыла рот, чтобы возразить… но не смогла. Глубоко вдохнув, я спросила:
— До скольки?
— Что?
— Твой комендантский час. До скольки ты хочешь гулять?
— А. — Она закусила ноготь, задумавшись. — А как насчёт одиннадцати?
Я пристально посмотрела на неё.
— До десяти.
— До десяти тридцати, — настаивала она. — У всех моих подруг так. И прибавь два доллара в неделю за помощь по дому. Я начну стирать и помогать с готовкой.
Я слишком молода для этого. Закрыв глаза, я кивнула.
— Ладно. Договор.
#
Внизу, на кухне, я поставила вариться кофе и села за стол, барабаня ногтями по столешнице. Ну же, Джои. Позвони уже!
Но телефон молчал всё утро.
К полудню у меня тряслись колени, пока я помогала Молли развешивать бельё на улице. А вдруг всё пошло не так? А вдруг Джои ранен… или мёртв?
Сдерживая слёзы, я начала обдумывать план. Пойду к Энцо и буду умолять его о пощаде. Заключу с ним сделку. Буду на него работать, отдам ему гараж, весь наш бизнес — всё, лишь бы он отпустил папу.
Мои мысли прервал звонок телефона. Я метнулась в дом, схватила трубку, поднесла её к уху.
— Алло?
— Это я, — сказал Джои. Он говорил тихо, будто не хотел, чтобы кто-то подслушал.
— Слава Богу, ты в порядке! Ты… добыл деньги?
— Добыл. Мы везём груз в Чикаго.
— В Чикаго?! Но…
— Я отправлю тебе посылку в магазин. Ни при каких обстоятельствах не позволяй Бриджит её открывать. И будь осторожна.
Линия оборвалась.
— Джои, подожди! — Я стала лихорадочно нажимать на рычаг, но без толку. — Чёрт!
Я повесила трубку и прижала пальцы к вискам — голова раскалывалась. Посылка — что он имел в виду? Он добыл деньги? Когда она приедет и кто её принесёт?
Я застонала от раздражения, но на самом деле хотелось закричать. Заставив себя успокоиться ради Молли, я глубоко вдохнула несколько раз и вышла на улицу.
— Мне нужно на время съездить в магазин, — сказала я. — Я возьму с собой Мэри Грейс, пусть поиграет с мальчиками. Ты справишься с бельём одна?
Она вынула прищепку изо рта и приколола к верёвке панталоны.
— Конечно. А можно… мне сегодня сходить в кино? Без Мэри Грейс?
Мне хотелось сказать «да», хотя я и сама не могла взять Мэри Грейс с собой, когда поеду за машиной. Может, Бриджит приглядит за ней.
— Хорошо, — кивнула я.
— Спасибо, — улыбнулась она — по-настоящему, впервые за долгое время. В этот момент я вдруг заметила, как сильно она похожа на папу, и поняла, как скучаю по нему: по его озорным улыбкам, ворчливым, но тёплым объятиям, по тому, как он взывал к маме в небесах, когда мы с сёстрами сводили его с ума.
Ком подступил к горлу, и я отвернулась, чтобы Молли не увидела слёз в моих глазах. Если я не справлюсь…
Нет. Даже не думай об этом.
Я забрала Мэри Грейс из дома подружки на соседней улице, и мы пошли в магазин. Я грызла ноготь, слушая вполуха, как сестрёнка в восторге рассказывает о новом котёнке своей подруги.
У магазина я отправила её наверх, в квартиру Бриджит, а сама заглянула внутрь. За кассой стоял Мартин.
— О, да это же наша пропажа, — усмехнулся он. — Что-то тебя не видно в магазине в последнее время. Пришла помогать?
Тебе нужно остаться. Так что будь приветливой.
— Ага… Чем заняться?
— Освободи место на южной стене для новой стойки с Lysol.
— Хорошо. Слушай, Мартин, — сказала я с видом человека, которому только что пришла мысль в голову. — Никто сегодня не приносил мне посылку?
— Насколько знаю — нет. Я тут с девяти. — Он щёлкнул пальцами. — Хотя, постой. Вчера заходила какая-то женщина, спрашивала тебя. Но, кажется, она просто хотела виски.
— Имя оставила?
— Нет. Сказала, зайдёт ещё раз завтра.
Я уныло кивнула и направилась к южной стене. Начала переставлять баночки с воском для пола и мыльной стружкой, освобождая место. Каждый раз, когда звенел колокольчик над дверью, я вздрагивала — но это никогда не было для меня. Когда закончила с витриной, принялась пополнять запасы на полках бакалеи, выстроила пирамиду из банок супа, подмела тротуар, протёрла заднюю стойку и вымыла витрины. Лишь бы руки были заняты.
— Сегодня ты просто ураган, — сказал Мартин. — Бриджит должна тебе надбавку выдать.
Я слабо улыбнулась, чувствуя, как кружится голова, пока стирала последнее пятно со стекла. А вдруг Джои не справился? Вдруг он снова бросил меня, как тогда ночью в клубе?
Лоб покрылся потом. Пойду к Энцо и...
Зазвонил колокольчик, и в магазин вошёл мальчишка. Ему было лет десять, щуплый, неухоженный, в рваных коричневых штанишках до колен, чёрных подтяжках и грязной белой рубашке. На голове — чёрная кепка. Из тех уличных мальцов, что бегают по поручениям за пятак. Он напомнил мне Джои в детстве.
— Чем могу помочь? — спросила я.
— Посылка для какой-то Тини.
— Это я.
Он протянул мне коробку, небрежно завернутую в коричневую бумагу. Я перевернула её в руках, осматривая. Прямоугольная, плоская, меньше коробки от обуви.
— Джои тебя прислал?
Мальчик не ответил. Я подняла взгляд — он исчез. Я даже не услышала, как снова звякнул колокольчик.
— Подарок от поклонника? — поинтересовался Мартин из-за прилавка.
— Нет, просто от друга, — сердце бешено колотилось, пока я прятала коробку под мышкой и направлялась в кладовку.
Там я сняла грязную бечёвку и развернула мятую бумагу. Под ней оказалась голубая коробочка с надписью Tiffany & Co.
Tiffany? Что за чёрт?
Осторожно сняв крышку, я вытаращила глаза.
Это было ожерелье.
Затаив дыхание, я подняла его, давая бусинам свисать с пальцев. Будто из кино…
Пять тончайших нитей жемчуга, соединённых по бокам изящными перемычками, усыпанными бриллиантами. А спереди — огромное, завораживающее брошь-подвеска, сверкающая концентрическими кругами из мелких алмазов.
Мои руки дрожали, пока я подносила украшение к горлу, ощущая тяжесть на ключицах. Грудная клетка словно снова наполнилась жизнью.
Понятия не имею, как Джои раздобыл такое — Tiffany! — но я смогу его продать. Если оно настоящее, это может стоить целое состояние. Даже если и нет — всё равно принесёт хорошие деньги. Я аккуратно убрала ожерелье обратно, как могла завернула коробку и спрятала на верхнюю полку.
Где-то на краю восторга тлела мысль, что украшение наверняка краденое…
Но я не могу позволить себе думать об этом.
Я поднялась наверх и натянула фальшивую улыбку для Бриджит, которая чистила картошку у раковины.
— Бридж, — сказала я, теребя руки, — мне нужно съездить в центр, забрать машину, я вчера потеряла ключи, пришлось её бросить там. А Молли уже пообещала, что пойдёт в кино. Ты не присмотришь за Мэри Грейс?
Бриджит кивнула.
— Конечно. Пусть остаётся хоть на всю ночь. Она с мальчишками уже час как играет в «школу» в той комнате. Такая тишина — просто чудо.
Я обняла её сзади.
— Спасибо! Я буду должна тебе тысячу одолжений, когда папа вернётся.
От неё пахло лавандой и мылом Ivory.
Она похлопала меня по руке:
— Я просто рада, что ты начала выходить в свет. А то ты на прошлой неделе совсем сникла. Тебе лучше?
— Да, — соврала я, отпуская её.
— Знаешь, рано или поздно тебе всё равно придётся рассказать мне про него, — сказала Бриджит, подмигнув мне через плечо. — Может, это и не Джои, но кто-то точно есть. Я прямо чувствую.