Голос у него был абсолютно спокойным, и от этого становилось ещё страшнее.
— Молли? Я скоро вернусь. Просто побудь в своей комнате, ладно? — Мой голос звучал на пару октав выше, чем обычно. Я молилась, чтобы она не открыла дверь и не увидела, что происходит.
— Ладно, — донёсся приглушённый ответ.
Горло сжалось, когда я представила её под одеялом, прижавшуюся к подушке, в тревоге. Я взглянула на Энцо через плечо, приподняла брови. Он отпустил руки.
Он спустился за мной вниз и смотрел, как я достаю ключи из сумочки, которую он мне вернул. Я понятия не имела, зачем ему был нужен этот чёртов лодочный сарай. Мы вышли через парадную дверь, и я увидела его белый кадиллак, припаркованный у обочины.
— Без водителя сегодня?
— Нет.
Значит, без свидетелей.
Мысль пришла в голову, как комар в тёмной комнате — назойливо и не вовремя.
Он открыл передо мной пассажирскую дверь, и я села внутрь, позволив ему захлопнуть за мной. Посмотрела в окно, мельком подумав о том, чтобы выскочить и бежать. Но Энцо уже сел за руль и завёл мотор.
— Что происходит? — спросила я.
Он молчал. Я повернулась к нему — лицо его оставалось непроницаемым. Чёрт бы побрал твоё красивое лицо и это молчаливое давление. Если злишься — закричи, как сделал бы Джои!
Да, Джои сводил меня с ума. Но с ним я всегда знала, где стою.
В конце улицы Энцо свернул в переулок и сбросил скорость. Я напряглась, когда он припарковался прямо за магазином.
— У моей семьи строительная компания, — сказал он, перекинув руку через спинку моего сиденья.
— Правда? — Я покосилась на его ладонь у своего плеча. — Не знала.
— Да. Но в строительстве приходится не только строить, но и сносить.
Дыхание сбилось.
— На прошлой неделе мы снесли несколько старых домов, чтобы построить новое жилое здание. И у нас осталась взрывчатка. Только вот места для хранения уже не было.
Мурашки пробежали по коже.
— Энцо… Не надо…
— Так что я устроил, чтобы кое-что из неё хранилось прямо под этим зданием, — он указал на магазин.
— Пожалуйста, — прошептала я, поворачиваясь к нему. — Зачем ты это делаешь?
Он снова схватил меня за волосы сзади, притянув лицо к себе.
— Ты хотела потрахаться со мной прошлой ночью? Так вот, ты это сделала.
— Я не понимаю…
— Эти катафалки, Тини. Эти грёбаные катафалки. Я видел их в гараже той ночью. Знаю, что они принадлежат твоему отцу. А потом слышу, что в них везли алкоголь, который принадлежал мне. И за рулём — те, кто его украл.
Эти чёртовы катафалки…
Я их ненавидела. Почему я не подумала об этом, когда отдала их Сэму?
— Эти машины могли принадлежать кому угодно. Папа постоянно продаёт катафалки бутлегерам.
— Это были твои катафалки, Тини. Кто это был? Сэм Скарфоне? Он с тобой работает? Ты и с ним, что ли, трахаешься?
На этих словах он дёрнул меня сильнее, и я вскрикнула.
— Нет! Чёрт возьми, Энцо, ты делаешь мне больно! Отпусти!
— А зачем мне тебя отпускать? Чтобы ты побежала к Сэму и всё ему рассказала? — прошипел Энцо, но всё-таки отпустил мои волосы.
Я потёрла ноющую кожу головы, а по щекам уже стекали слёзы.
— Вот что ты, может быть, не знала, — продолжил он, уставившись вперёд. — Мой отец собирался отдать мне клуб. И передать мне весь бутлегерский бизнес. Я организовал крупную поставку с восточного побережья — рома на пятнадцать тысяч долларов, упакованного в ящики с тайниками, а в них лежал опиум ещё на сорок тысяч. И всё это, мать его, перехватили. — Он со злостью ударил ладонью по рулю. — Теперь отец бесится и считает меня грёбаным некомпетентным идиотом. Мы влетели на пятьдесят с лишним штук, я по уши в сделке с винокурней в Кентукки, которую теперь не могу оплатить, и сижу тут, с голой жопой, пока ваши ребятки наслаждаются моим товаром.
Он повернулся ко мне, и в его взгляде горело нечто дикое — я уже видела это однажды… но тогда это было желание. Сейчас — ярость. И если я не буду осторожна, он направит её не только на меня, но и на мою семью.
— Где груз? — спросил он.
— Я не знаю, — выдавила я. — Я ничего не крала, пожалуйста, поверь. И я понятия не имела про опиум.
— Чёрт побери, Тини! — Он снова ударил по рулю. — Я с тобой был честен.
— Да с какой стати! — выкрикнула я, забыв про осторожность. — А как насчёт того, как ты за моей спиной пошёл к Аллу Мёрфи, разузнал, кому я поставляю, и перехватил сделку?! Ты же знал, что мне нужны были эти деньги, чтобы собрать выкуп!
Энцо снова уставился в лобовое стекло.
— Когда отец увидел бухгалтерию, он захотел бизнес Мёрфи. Я просто устроил это. И, поверь, это — мелочи по сравнению с тем грузом.
— О, бедняжка ты мой! Ну так у меня его нет.
Он резко включил задний ход, гравий взвизгнул под колёсами. Когда он свернул на Джефферсон, я уже знала, куда мы едем.
— Там ничего нет, — сказала я.
Пожалуйста, Господи, пусть они всё увезли в Чикаго. Пусть там ничего не осталось.
— Тогда тебе нечего бояться.
Бояться?
Нет, то, что я чувствовала, не называлось «страхом» — это была паника, сдавливающая грудь, как будто сердце вот-вот разорвёт меня изнутри. Кадиллак подпрыгивал на кочках, пока мы ехали по просёлочной дороге к воде. Я вцепилась в приборную панель, чтобы не потерять равновесие.
Энцо заглушил двигатель и вышел. Я нехотя открыла пассажирскую дверь и пошла за ним к двери сарая.
— Открывай, — велел он.
Пальцы дрожали, пока я возилась с замком. Я вспомнила, как он однажды уже пробирался сюда сам.
— Тебе не нужна моя помощь, чтобы открыть это. Зачем ты меня сюда притащил?
— Может, мне нравится твоя компания.
Я застыла и посмотрела на него, но лицо его всё ещё оставалось маской.
Я открыла замок, и он распахнул дверь.
— Вперёд.
Я шагнула внутрь. Холодное, влажное помещение встретило меня гулкой тишиной. Я осмотрела каждый угол… и чуть не упала на колени от облегчения. Только сорок бутылок виски, которые я оставила здесь во вторник.
— Я же говорила. Тут ничего нет. Виски мой.
Энцо наклонился, осмотрел ящики, потом повернулся ко мне.
— Сейчас я задам тебе несколько вопросов, Тини. И ты на них ответишь. Поняла?
Я кивнула. Слёзы снова подступили. У него есть оружие? Он его вытащит? Я краем глаза глянула на дверь — сколько времени займёт, чтобы кто-нибудь нашёл моё тело?
— Я хочу знать, кто устроил налёт и куда увёз груз. Я хочу знать, откуда ты узнала про него. И кто поднял тревогу в клубе.
Я уставилась на него.
— Облава была ненастоящей?
— Нет. Это была просто уловка. — Он сделал паузу. — Почти такая же хорошая, как та, которую устроила ты.
— Это не была уловка! Я… я ничего не планировала! Это ты предложил подняться наверх!
— Отвечай на вопросы.
— Я… я не могу.
Назвать имена — значит подписать себе смертный приговор. И не только себе — Джои, всей семье.
— Я не хочу угрожать тебе, но ты не оставляешь мне выбора, — Энцо расстегнул пальто и потянулся внутрь.
Я вскинула руки.
— Подожди! Пожалуйста, не надо оружия! Я скажу… всё, что знаю.
Он застыл, рука всё ещё в пальто.
— Я слушаю.
— Груз увезли в Чикаго, — выпалила я. Это же не имя, правда?
— А кто его туда отвёз?
— Я… я не уверена…
— Чёрт побери. Слушай меня, Тини, — он шагнул ко мне, но вместо оружия сжал обеими руками мою голову, как будто собирался выдавить из меня правду силой. — Я не хочу причинять тебе боль. Но ты сводишь меня с ума, день и ночь. Расскажи, что знаешь.
В наступившей тишине снаружи зазвенело птичье пение. Оно было таким неуместным, что мне показалось — я схожу с ума.
Сказать имя Сэма? Энцо и так подозревал, что он за этим стоит. Да и полиция тоже. А мою настоящую лояльность заслуживал Джои, не Сэм.
— Сэм Скарфоне купил у меня катафалки, — быстро произнесла я. — Мне нужны были деньги, чтобы внести первый платёж твоему отцу.
Я выдохнула, глотая воздух, как будто он сжимал не голову, а мои лёгкие.
Энцо кивнул.
— Откуда он узнал про груз? Ты ему рассказала?
— Нет! Я не знаю, откуда он узнал! — Это, по крайней мере, была правда.
— Никто, кроме семьи и пары проверенных людей, не знал, когда прибудет груз. Значит, у нас утечка, Тини. И я хочу знать, кто это. Ты узнаешь.
Вот так просто. И тут же в голове всплыло имя, которое я не возражала назвать.