— Как и все, куколка, — осклабился Рэймонд. — Кусочек пирога.
— А раз нам никто не предлагает, — подхватил Гарри, — мы сами себе нарезали. — Он захохотал и толкнул меня в сторону короткого коридора. Открыл дверь и втолкнул внутрь, захлопнув её за собой.
В комнате было темно и сперто. Пока глаза привыкали, я разглядела кровать.
На ней кто-то лежал.
Я ахнула. Хотя бы не труп, — мелькнуло с облегчением.
Но кто это? Один из них?
Я прижалась к двери, напрягшись.
— Кто здесь?
Фигура приподнялась.
— Тини?
Глава 17
Это был папа.
Облегчение захлестнуло меня, и я бросилась к нему, горло сжалось от эмоций. Это было не совсем радостное воссоединение, но, наверное, самое счастливое, как мы когда-либо радовались встрече. Мы обнялись — насколько это было возможно, учитывая, что его рука была прикована к металлической спинке кровати, а мои запястья связаны. Я прижалась к нему, уткнувшись в грудь, и заплакала, а он обнял меня одной рукой. Его рубашка воняла так, что хотелось зажать нос, но мне было всё равно.
— Они всё твердили, что сделают тебе больно, — прошептал он, всхлипывая. Я не видела, чтобы он плакал со смерти мамы. — С девочками всё в порядке?
— Со мной никто ничего не сделал, — солгала я, надеясь, что в темноте он не увидит синяк на голове. Когда я села, то специально отпустила волосы, чтобы они закрыли лоб. — И с остальными всё хорошо. Я велела Бриджит увезти их из города. Но что происходит? Зачем они нас сюда притащили? — Я попыталась вытереть нос тыльной стороной связанной руки, но получилось так себе.
— Без понятия. Несколько дней меня держали в подвале где-то, а прошлой ночью, уже в наручниках и с завязанными глазами, привезли сюда. Кто они?
— Тот, что потемнее — Рэймонд ДиФиоре, сын Анджело. А второй — его дружок Гарри, — я покосилась на дверь и понизила голос: — Думаешь, они сделали это за спиной у Анджело?
— А зачем иначе всё так усложнять?
— Может, им просто хотелось забрать выкуп себе. Но тогда зачем похищать меня?
Папины плечи опустились.
— Прости, Тини. Это всё моя вина. Надо было заплатить по тем чёрным письмам.
— Надо было, — в голосе у меня мелькнула злость. — Особенно после Винса. Ты же знал, на что эти люди способны.
Он выпрямился.
— Знал. Но раньше всё было по-другому! Мужик мог зарабатывать как хотел, и никому не платить.
— Эти времена закончились, папа, — я вспомнила, что рассказывал мне Джои. — Теперь платят все. — Я глянула в окно — небо ещё было тёмным, но глаза привыкли к мраку, и стены казались всё ближе. Как всё пошло так наперекосяк? Всего несколько часов назад я стояла голая в спальне рядом с Энцо. Лёгкая искра надежды кольнула в груди. Может, он сможет нам помочь.
Я глубоко вдохнула.
— Старший сын Анджело, Энцо, приходил ко мне сегодня.
— Зачем?
— У него угнали партию рома из Нью-Йорка. Он думал, что это я за этим стою.
— Почему?
— Потому что тот, кто стоит за этим, Сэм Скарфоне и River Gang, использовали твои катафалки для перевозки груза. И несколько человек убили.
— ЧТО?! Чёрт побери, Тини! — наручники зазвенели о металлический каркас кровати. — Почему у него были мои машины?
Верёвки на моих запястьях натёрли кожу, и я дёрнулась.
— Потому что я отдала их. Мне пришлось. Иначе он бы не дал мне виски, чтобы собрать деньги на выкуп. Теперь Сэм и River Gang контролируют всю водную контрабанду, — с горечью добавила я. — Хочешь перегнать виски из Канады — плати.
Папа сжал кулаки.
— Да пошли они!
Невероятно.
— Вот с таким настроем мы и вляпались! Сейчас по-другому — хочешь заниматься алкоголем, выбирай сторону и плати. — Я шептала, но в голосе звучала ярость.
Папа почесал заросшее лицо.
— А Джои что говорит?
— Он уже выбрал. Работает на Скарфоне и сейчас в Чикаго, пытается сбыть тот самый угнанный ром. Он дал мне последние пять тысяч на выкуп. Которые теперь в тайнике у Гарри и Рэймонда.
— Господи. Должна быть серьёзная партия.
— Ещё бы. Там был не только ром, но и опиум. Хотя теперь я уже не уверена, что Скарфоне не знал об этом с самого начала. Может, именно из-за этого он так рвался к тому грузу. — Но мы не будем становиться под крыло River Gang. Я заключила сделку с Энцо.
Папа прищурился.
— Какую ещё сделку?
— Я пообещала, что достану Джои кое-какую информацию, — ровно столько, чтобы Энцо смог вернуть потерянное. В обмен на то, что его семья оставит нашу в покое.
Он помолчал.
— Тогда нам и правда лучше сделать вид, что мы с Скарфоне. По крайней мере, так будет безопаснее.
Он, наверное, прав. Но всё это двойное дно — предательство и риск. Любая ошибка и нам конец.
— Но сначала надо отсюда выбраться, — сказал он. — Если удастся вырваться из хижины, ты дорогу назад найдёшь?
— Нет. Мы слишком далеко от города, нужна машина. — Я села ровнее. — Я спрошу их, чего они хотят. Я не могу больше сидеть взаперти.
— Нет! — он затряс наручниками. — Не выходи туда одна. Они могут тебя…
— Уже могли, — перебила я. — Но, кажется, это не то, что им нужно. — Я встала и осторожно проверила дверь. Открыта. Щурясь от света, я вышла в основную комнату.
— Эй, а кто тебе сказал, что можно выходить? — буркнул Рэймонд. Он и Гарри сидели за столом и пересчитывали ту самую кучу денег, что я видела в тайнике.
— Повеселились? — ухмыльнулся Гарри.
— Послушай, — сказала я. — Деньги ты получил. Что ещё тебе нужно?
— Мы ещё решаем, — протянул Рэймонд и поднялся с места, потянувшись так, что его внушительная грудь распёрла рубашку, некогда белую, а теперь серо-жёлтую с пятнами под мышками. Поразительно, как человек, так похожий на Энцо внешне, мог вызывать у меня такое отвращение. — Сначала я думал взять деньги и купить немного наркоты, чтобы перепродать. Надоело, что отец с братом меня во всех делах обходит.
— Но ты же воруешь у собственной семьи.
Рэймонд пожал плечами.
— Я собирался вернуть. После того как удвою. Тогда они увидят, что я могу быть… ну, этим… важным элементом.
Я уставилась на него, поражённая его логикой.
— Не уверена, что это лучший способ доказать свою ценность.
— Никто тебя не спрашивал, шалава, — прорычал Гарри. — Так что заткнись нахуй.
— Не называй её так! — рявкнул Рэймонд и шагнул в мою сторону. Я отпрянула. — Сейчас всё по-другому, — продолжил он. — Гарри рассказал мне про захват груза, и мы подумали, что катафалки — это те самые, что стояли у гаража твоего папаши. А теперь, раз уж ты тоже у меня, я придумаю новый план. Как использовать тебя себе для выводы.
— Выгоды, — буркнул Гарри. — Господи, ты реально ебанутый.
— Заткнись! — заорал Рэймонд, и его лицо стало пунцовым от ярости. Он вцепился себе в волосы обеими руками. — Хватит всё время говорить, что я тупой!
— Так не говори тупости, — ответил Гарри спокойно, даже не отрываясь от пересчёта денег.
— Знаешь что? — Рэймонд тяжело дышал, ноздри раздувались. — Да пошёл ты! — И, не медля ни секунды, схватил пистолет со стола и выстрелил Гарри в грудь и голову пять раз.
Грохот был оглушающим. Я закричала, Гарри дёрнулся и вместе со стулом рухнул назад. Папа закричал.
— Тини! — но я уже неслась по коридору в спальню, громко топая по полу. Захлопнула за собой дверь и рухнула на пол, ползком добираясь до дальней стены. В платье что-то хрустнуло, наверное, пошли швы. Я раскрыла рот, чтобы рассказать папе, что произошло, но не смогла вымолвить ни слова. Словно что-то придавило грудь — я не могла вдохнуть, и в ушах звенело.
— Что? — повторял папа. — Что случилось?
Дверь распахнулась, и появился Рэймонд.
— Пришлось его заткнуть. Достал. — Он поднял палец. — И ещё он был злой. Но этого я не планировал. Теперь надо думать. — Он вышел, оставив нас одних.
Я оцепенела.
— Он его убил. Выстрелил. Прямо в той комнате. Я видела, — прошептала я. — Я это видела.
— Послушай, Тини, — голос у папы был ровный. — Я знаю, тебе страшно, но не паникуй. Ты права — если бы он хотел нас убить, уже сделал бы это. Теперь он один, а нас двое. Дай мне подумать.
Я была как желе. Единственное, что я видела перед глазами — как жизнь вырвалась из тела человека. Я прижалась спиной к стене, обхватила себя руками и задрожала. Папа задавал вопросы про дорогу, по которой мы ехали, про местность, сколько времени в пути — но я не могла ответить ни на один. А из главной комнаты доносился глухой скрежет, будто кто-то что-то волок по полу. Он избавляется от тела, подумала я, и в горле сразу встал ком. А вдруг мы — следующие? Зубы застучали. Я слишком молода, чтобы умирать. Я ещё даже не пожила по-настоящему. Я не была в Нью-Йорке, не видела Парижа, не видела Энцо без одежды. Неужели этот вонючий сарай станет последним, что я увижу в своей жизни?