— Отпусти её сначала.
— Звони! — взревел Рэймонд.
— Успокойся, Рэймонд, — тихо сказал Энцо. — Не глупи.
Я вздрогнула от этого слова.
— Я не глупый! — Рэймонд сжал мою руку до боли. — И хватит всем меня за идиота держать. Скажешь ещё раз — пристрелю прямо здесь.
— Нет! — я поймала взгляд Энцо и без слов умоляла его подыграть Рэймонду.
Он посмотрел на нас ещё пару секунд, потом пошёл за стойку, чтобы сделать звонок.
Горячее дыхание Рэймонда обжигало мою шею.
— Не так я хотел, Тини. Ты не должна была сбегать.
— Прости, — всхлипнула я. — Я просто испугалась. Пожалуйста, не стреляй.
Через минуту Энцо снова появился.
— Он уже спускается. А теперь отпусти её, Рэймонд. Ты уже всё показал, — он поднял одну руку, а другой достал из пальто пистолет и положил его на барную стойку.
— Ладно, — Рэймонд отпустил меня, и я, наконец, смогла дышать. — Садись сюда, — приказал он, усаживая меня на ближайший стул.
Энцо встретился со мной взглядом и едва заметно кивнул — словно хотел меня успокоить, но у меня всё дрожало внутри. Через минуту дверь за стойкой снова распахнулась, и в помещение вошёл Анджело, за ним — двое охранников. Он выглядел разъярённым.
— Raimondo, che diavolo hai combinato? (*Раймондо, какого черта ты натворил?) Энцо говорит, ты устранил Джека О’Мару и похитил его дочь.
Подбородок Рэймонда вздёрнулся, он указал на меня пистолетом.
— Она заодно со Скарфоне. Я использую её, чтобы вернуть бухло.
— Забавно, учитывая, что именно ты сам и рассказал Скарфоне, где оно, — резко бросил Энцо.
— Врёшь ты всё! Ты ни хрена не знаешь! — Рэймонд ткнул меня в плечо. — Она знает, где оно. Она поможет мне вернуть. И я договорился с её папашей насчёт доли в его бизнесе.
Гнев Анджело кипел под кожей, лицо налилось кровью, но голос оставался спокойным.
— Рэймонд, ты снова действовал, не подумав. И не поговорив со мной. Что я тебе говорил про это?
— Я думал, ты обрадуешься, что я беру всё в свои руки.
— По мне не видно, что я рад?
Рэймонд уже не был так уверен в себе. Он переминался с ноги на ногу.
— Не видно. Но я могу вернуть партию. Она сказала...
— Конечно, сказала, — Анджело взглянул на меня. — Уверен, она сказала что угодно, чтобы ты её отпустил.
— Но я не отпустил! — обрадовался Рэймонд. — У меня ещё и её папа. И деньги за выкуп.
— Поздравляю, — процедил Энцо. — Одну грёбаную вещь ты всё-таки сделал правильно.
— С тебя хватит, — сказал Анджело, поднимая ладонь в сторону Энцо и бросая на него ледяной взгляд. — Ты тоже накосячил. — Он повернулся к Рэймонду: — Ты говорил, что договорился о доле в бизнесе Джека О’Мары?
— Ага, — Рэймонд покачнулся вперёд на носках и снова ткнул меня в плечо. — Она сказала — пятьдесят процентов. Половина. — Он кивнул мне, будто ждал, что я его поддержу.
— Это правда, мисс О’Мара? — спросил Анджело.
У меня пересохло в горле, голос едва вырывался.
— Я... я уверена, что мой отец готов обсудить с вами условия, когда его отпустят.
— Это не то, что ты сказала раньше! — взорвался Рэймонд. — Она сказала, мы будем партнёрами! И что её отец не пойдёт против меня, потому что она станет моей «фэнси»!
— Да ты, блядь, поехал, — прошипел Энцо сквозь зубы.
— Заткнись! — Рэймонд метнулся к брату, и меня поразило, как они похожи, стоя лицом к лицу, полные ярости. — И держись от неё подальше! У тебя своя фэнси. А теперь у меня будет всё, чего я хочу!
Я больше не выдержала.
— Что такое «фэнси»?
— Он имеет в виду невесту, — Энцо смотрел на брата, сжав кулаки.
— Я знаю, что я говорю! — заорал Рэймонд.
Но его голос будто отдалился, превратившись в гул в ушах, когда смысл слов дошёл до меня. У Энцо невеста? Всё это время он был помолвлен с той писклявой девчонкой?
Мир закружился. Пол под ногами качнулся.
Когда я снова смогла сосредоточиться, Анджело уже говорил:
— Где он, Рэймонд?
— В домике за Понтиаком. Там, где самогонный аппарат во дворе.
Энцо посмотрел на меня, и я ответила ему взглядом, полным яда. Он покачал головой, словно хотел сказать, что я не всё поняла. Но я поняла. Он такой же подонок, как и остальные. Только красивее. Я застыла, лицо стало каменным, и отвернулась. Не знала, почему это ранило так сильно, но ранило.
Анджело махнул своим людям.
— Привезите Джека О’Мару обратно в город. У меня сегодня встреча, но завтра я с ним поговорю. — Он повернулся к Рэймонду: — Лучше бы он был на месте. И деньги тоже.
Рэймонд покраснел.
— Всё там.
— Хорошо. Пока не удостоверимся — его дочь останется здесь, в безопасности. Кто-нибудь, отведите её в хорошую комнату и проследите, чтобы у неё было всё необходимое для комфорта.
Он подошёл ко мне, и я отпрянула.
— Не бойся, cara (*дорогая). Теперь мы с тобой будем работать вместе.
Он наклонился и поцеловал меня в обе щёки. Губы у него были ледяные.
#
Я даже не посмотрела на Энцо, когда он вышел из клуба вслед за своим отцом. После того как я подобрала туфли, охранник отвёл меня в комнату, очень похожую на ту, в которой я была раньше — снова без телефона и с окном, через которое не выбраться.
Я села на кровать, и пульсирующая боль в голове сделалась почти невыносимой. Через какое-то время появилась горничная с подносом, на котором лежали жареная курица и овощи. Она поставила его на комод и ушла, не проронив ни слова. Я уставилась на еду. Она выглядела и пахла так вкусно, что подтачивала моё упрямое решение не принимать никаких милостей от семьи ДиФиоре. Я съела всё до последнего кусочка.
Даже вылизала тарелку.
Через несколько минут горничная вернулась — принесла стопку белых полотенец, мыло, зубную щётку и тюбик пасты Colgate. Я посмотрела на неё в полном изумлении. Она была тихой женщиной лет сорока с небольшим, в чёрной униформе с белым передником.
— Так кто я для них — гость или пленница? — спросила я.
— Мисс, — только и ответила она и вышла, не поднимая на меня взгляда.
Я вздохнула. Правда, наверное, была где-то посередине.
После того как я привела себя в порядок, надела нижнюю рубашку, а грязное синее платье оставила на стуле. Как только вернусь домой, сожгу его к чёрту.
Забравшись в постель, я натянула на себя одеяло и уставилась в окно. Мысли метались в голове, пока я пыталась переварить весь ужас, что пережила.
Меня похитили, угрожая пистолетом. Ограбили. Я видела, как убили человека. Заключила сделку с Рэймондом, чтобы освободить папу, и сама стала заложницей. И узнала, что у Энцо есть невеста.
И, как ни странно, именно последняя мысль вырвала из меня первый рыдающий всхлип.
Почему? — злилась я, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. — Какого чёрта? Я ведь не думала, что выйду за него замуж. Мы и не должны были вообще в это влезать. Разве он был обязан говорить мне всю правду? Хотя, честно говоря, именно это запретное напряжение и давало искру между нами. Я ведь знала про Джину, просто думала, что она его девушка, а не невеста. Так чего же я так злюсь?
Я вытерла глаза, повернулась на бок и свернулась калачиком, размышляя над новой мыслью: неужели у меня к нему были чувства, в которых я себе не призналась? Или даже не осознавала?
Но это же глупо. Та страсть, что между нами вспыхнула, ничего не значила. Он сам говорил, что я свожу его с ума. Мы даже толком не нравимся друг другу, в конце концов. Может, жалеть стоит Джину — её ждёт будущее с таким человеком.
Но пожалеть её я не смогла.
#
Спустя какое-то время — за окном по-прежнему была кромешная тьма — раздался тихий стук. Это был не грохот Рэймонда, и я подошла к двери.
— Да?
— Это я, — отозвался Энцо. — Можно войти?
Ноги у меня стали ватными. Половина меня кипела от злости на него; другая знала, что и я была не без греха. Он кое-что скрыл — я тоже.
— Пожалуй, — ответила я, открывая дверь.
Он окинул меня взглядом, и я увидела, как в его глазах вспыхнуло желание — стоило ему заметить мои обнажённые плечи и ноги.
— Как ты? — спросил он тихо, засунув руки в карманы.
Его волосы были чуть растрепаны, воротник рубашки расстёгнут — он выглядел почти так же, как прошлой ночью, уходя из моей спальни. Всё это — и тёплое, мягкое выражение лица — заставило моё дыхание участиться. Не смотри на меня так, ублюдок.
— Нормально, — я сделала шаг назад, впуская его, и закрыла за ним дверь.
— Ты поела? — Он подошёл к подоконнику и облокотился на него. — Я просил, чтобы тебе принесли ужин.