Меня передёрнуло от этой мысли.
Господи… я же не хочу Джои, правда?
Нет, это чушь. Мы знали друг друга слишком давно, между нами было слишком много всего. Никто не действовал мне на нервы так, как он. Он был дальним родственником покойного мужа Бриджит, Винса, и с самого начала между нами были одни стычки. В детстве он жульничал в картах, дразнил меня из-за роста, и ни разу не дал мне выиграть в беге. Чёрт возьми, он однажды украл у меня трусики, когда нам было по пятнадцать, и брал с соседских мальчишек по пенни за то, чтобы заглянуть! То, что он вырос красивее, чем имел право, не делало его другим — под этим шикарным костюмом он всё тот же никчемный, заноза в заднице, каким я его всегда знала.
Мой живот снова заурчал, напоминая, что я так ничего и не поела. Я поднялась и пошла в дом — поискать хоть что-нибудь на ужин. В этот момент из сумерек донёсся тихий голос.
— Эй.
Я взвизгнула, обернулась в тени и прижала руку к груди.
— Джои? Ты меня до смерти напугал! Ты же знаешь, нельзя ко мне вот так подкрадываться.
— Прости. Я позвонил домой, сестра сказала, что ты меня ищешь.
Я опустила руку, хотя сердце всё ещё бешено колотилось. Это просто от испуга, только и всего.
— На самом деле это не я тебя ищу. Это федералы. Они сегодня приходили в гараж.
Джои пожал плечами.
— У них на меня ничего нет.
— Есть, Джои. Они спрашивали про ту самую партию. Показали мне фото Сэма Парикмахера. Спросили, знаю ли я его или бывал ли он у отца в гараже. — Я переплела пальцы, нервно сжав их.
— И что ты им сказала?
— Соврала! А что ты думал, что я скажу?
— Не волнуйся. Сэм сам за себя постоит.
— Я волнуюсь не за Сэма.
Наши взгляды на секунду встретились, потом его глаза опустились к моим губам, и я инстинктивно опустила подбородок. Я заметила, что он снял пиджак и закатал рукава своей голубой рубашки. Его руки, открытые до запястий, заставили мой живот сжаться — у меня всегда было что-то насчёт его рук. Чёрт, я чувствовала к Джои что-то. Но что именно — я не знала. Благодарность? Привязанность? Влечение?
По плану я хотела просто притвориться, что между нами всё как раньше. Но ничего не было как раньше — и мы оба это знали.
Мой взгляд упал на его золотистый галстук — он был немного сбит в сторону. Не задумываясь, я протянула руку, чтобы поправить. Джои резко втянул воздух, грудь у него вздулась под рубашкой и жилеткой — так не похоже на его обычные рабочие вещи.
— Не надо. — Он отстранил мои руки и сам поправил галстук.
— Чёрт, Джои. — Голос у меня дрогнул. — Не злись на меня. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти. Ты угнал ту партию и исчез, а я осталась разбираться со всем этим.
— С чем разбираться? Я оставил тебе оставшиеся деньги на выкуп. Ты должна была вытащить отца от ДиФиоре и держаться подальше от проблем. А ты вместо этого нырнула в них с головой.
— Всё было совсем не так, чёрт побери! И после всего, что ты сам натворил, ты не имеешь права меня судить. Если я хочу лезть в неприятности — это моё дело, не твоё. — Я ткнула пальцем ему в грудь.
Он приподнял подбородок.
— Ты это более чем ясно дала понять.
Я сжала ладонями виски и шумно выдохнула. Всё шло наперекосяк. Я ведь собиралась наладить отношения с Джои, а не усугубить ситуацию.
— Прости. Я правда очень благодарна тебе за всё, что ты сделал для меня, пока папа был… — я запнулась.
— Он был не «пока», — резко перебил Джои. — Его похитили, помнишь? Отец Энцо?
Спокойно. Нельзя терять самообладание — этим ты ничего не добьёшься.
— Да, я помню. Но с тех пор, как ты уехал, многое изменилось. И я хочу всё тебе объяснить. Только прошу тебя, не злись. Пожалуйста. — Я положила руки ему на грудь. Джои был не намного выше меня, но плечи у него были широкие, мускулы плотные, и я чувствовала тепло его тела сквозь ткань.
Он глубоко вдохнул, и я уже подумала, что он снова оттолкнёт меня, но он не стал. Когда заговорил, голос стал тише, но всё равно жёсткий:
— Где твой отец?
Отвлёкшись, я ответила, не подумав.
— Он на встрече с Анджело ДиФиоре. Они пытаются договориться о деловом партнёрстве.
— Ты издеваешься?! — Джои резко отступил назад. — Этот тип сначала вымогал деньги, потом похитил твоего отца, избил его до полусмерти, потребовал десять тысяч выкупа — и теперь твой батя собрался с ним вести дела?! — Он обвёл меня взглядом. — Да уж, не удивительно.
— Что — не удивительно?
— Что ты, как безумная, полезла в постель к его сыну!
Гнев вспыхнул во мне, лицо загорелось.
— Пошёл ты, Джои! Ты получил всё, что хотел, разве не так?! — Я сделала резкий жест в его сторону. — Посмотри на себя — новый синий костюм, шикарный красный Бьюик, лакированные туфли! У тебя ничего бы этого не было, если бы не я! И ты ещё смеешь меня осуждать за то, что я тоже чего-то захотела для себя?!
— Это ты этого хочешь? Его? — выкрикнул Джои.
— Да! Впервые в жизни у меня появилось что-то своё, что-то, что я сделала для себя, и если тебе это не нравится, ты знаешь, что можешь сделать!
— Отлично. — Он закрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул и откинул плечи назад, будто сдерживал себя. — Тогда зачем ты мне сегодня звонила, когда я ушёл?
— Я волновалась за тебя. — В этот момент мой желудок громко заурчал — неловко и очень некстати.
У Джои удивлённо поднялись брови, а урчание не собиралось останавливаться.
— Господи, Тини. Если ты всё ещё надеешься вырасти, тебе придётся хоть иногда есть.
Шутка. Это было хорошо.
— Я слишком боялась, чтобы есть.
— Ты вообще ела нормально с тех пор, как я тебя покормил?
При воспоминании о пасте, которую он готовил у меня дома на прошлой неделе, у меня потекли слюнки, и я, возможно, даже тихонько простонала.
— Наверное. Не уверена. Эти пару дней были тяжёлыми. — Я всё ещё не рассказала ему всё.
Джои покачал головой, схватил меня за локоть и потащил к проезжей части.
— Пошли.
— Куда?
— Ко мне. Я тебя накормлю. Но это в последний раз, — предупредил он, обернувшись и погрозив мне пальцем. — С этого момента пусть он тебя кормит.
Я с благодарностью кивнула, даже не нашлась, что ему в ответ съязвить. Только мысль о том, чтобы снова поесть его еду, заставляла у меня течь слюнки.
Он открыл передо мной пассажирскую дверь Бьюик, обошёл и сел за руль. Потом достал из кармана две сигареты.
— Будешь?
Я взяла одну, зажала между губами, и он наклонился, чтобы поднести огонёк. Когда кончик сигареты засиял оранжевым, я глубоко затянулась и выдохнула.
— Спасибо.
Он бросил на меня взгляд искоса.
— Ну, что произошло после того, как я уехал?
Я поёжилась.
— Что не произошло? Всё пошло к чертям. Когда Энцо узнал, что те, кто захватил груз и убил пару его людей, ехали в катафалках, он сразу понял, что это те самые, которых он видел у гаража в ночь похищения отца. А поскольку всё это время его отец держал моего папу в заложниках, он решил, что я знаю больше, чем говорю. Что, конечно, было правдой.
— И что ты ему сказала?
— Я призналась, что продала катафалки Сэму Парикмахеру и River Gang — мне были нужны деньги на выкуп. Но я не рассказала, что это я передала вам информацию о партии рома.
— Он до сих пор этого не знает?
Я покачала головой и снова затянулась.
— Думаю, он догадывается. Сегодня утром он прямо спросил, знала ли я, что Сэм планировал ограбление. Я ответила, что сделала то, что должна была, чтобы защитить свою семью.
Джои замолчал. Я уже было подумала, что он размышляет о моей храбрости, но ошиблась.
— Сегодня утром?
Я поёрзала на сиденье.
— Да.
— Ты провела ночь с ним?
Чёрт возьми, Джои, не заставляй меня чувствовать вину! Я была рада, что в машине темно, и он не видит, как я краснею. Но и врать я не хотела.
— Послушай, я не собиралась. Просто… есть ещё одна часть истории, о которой ты не знаешь.
— Не уверен, что хочу знать, — пробурчал он.
Я прикусила губу. Как мне быть с ним откровенной, когда между нами такая странная, тревожная напряжённость? Он что, и правда что-то ко мне чувствует? Или просто зол за то, что я сделала?
— Ну, пока ты, прости, кутил в Чикаго, я…
— Я не кутил, ясно? Это была работа.
— Может, и так. Но с таким грузом рома и опиума вы наверняка подняли кучу денег.
Джои внимательно на меня посмотрел, но промолчал.