— Ни капли. Но когда он вернул меня в город, мне удалось сбежать и добраться до Энцо.
Глаза Джои прищурились.
— Дай угадаю. Он теперь, значит, герой?
— Не совсем. — Я проигнорировала его сарказм. — Анджело был в бешенстве из-за того, что Рэймонд вмешался. И он уже злился на Энцо из-за перехваченной партии.
— Хорошо, — пробурчал Джои и сделал большой глоток.
— Так что я убедила Анджело нас отпустить, пообещав, что папа будет с ним работать. Или, по крайней мере, платить ему тот процент, которого он изначально хотел.
— Блестяще.
Я напряглась.
— Я делала, что могла, Джои. Мне было страшно.
Он закрыл глаза, откинулся на локти и поднял подбородок к небу, выдыхая в звёздное небо.
— Прости. Мне не стоило оставлять тебя здесь одну.
В тот момент я приняла решение не рассказывать ему, что Рэймонд хотел включить меня в сделку. Или как он напал на меня прошлой ночью в клубе. Не хватало, чтобы Джои чувствовал себя ещё более виноватым… А ещё мне бы пришлось сказать, что это Энцо ворвался в комнату и сцепился со своим братом, а потом я добила Рэймонда тяжёлой лампой. И потом, уже в комнате Энцо…
Я оттолкнула от себя воспоминание о сексе с Энцо.
— Это не твоя вина, Джои. Ты сделал всё, чтобы помочь мне собрать выкуп. Я очень тебе благодарна. И папа тоже. Мы на свободе, по крайней мере. Всё остальное — просто деловое соглашение.
Он не сразу открыл глаза. Я обняла колени руками, и мы несколько минут сидели в молчании, слушая, как снизу доносится хриплый вальс из граммофона.
Потом он заговорил:
— Тебе нужно возвращаться в училище. Уйти из этого дела. Это не для тебя.
Я толкнула его локтем в бок.
— Кто бы говорил. Разве мы с тобой не обсуждали это раньше? Помнится, ты говорил: «Кино заставляет хотеть. Я хочу и я добьюсь».
Он покачал головой.
— Мы разные, Тини. У тебя есть мозги, ты можешь добиться всего и без того, чтобы постоянно быть на грани.
— У тебя тоже! Я об этом как раз и думала за ужином. Ты мог бы остаться здесь или использовать деньги от опиума, чтобы открыть собственный ресторан или что-то такое. У тебя талант, Джои. Тебе не обязательно зарабатывать на жизнь нарушением закона и проломами черепов.
Он сел ровно, потёр затылок.
— Мы сейчас не обо мне говорим. Это ты была отличницей. А я всё профукал. Школа, да и многое другое… будь возможность вернуться — многое бы сделал иначе.
— Ты про школу?
— И про неё, и не только.
А что бы я изменила, будь возможность вернуть время назад? В целом я хорошо училась и держалась подальше от неприятностей. Дом, сестрёнки, работа на папу — всё это съедало кучу времени. Может, были пара парней, которых не стоило целовать… Но серьёзных сожалений у меня пока не было — разве что, если Энцо окажется ошибкой. А это, вполне возможно.
Джои посмотрел на меня.
— Почему бы тебе не найти другую работу? Сама бы заработала на обучение.
— Придётся, похоже, — простонала я.
— Сколько тебе нужно? — Голос его стал серьёзным.
— Только не думай давать мне деньги.
— Я ничего не предлагал. Просто спросил, сколько.
Я допила остатки виски, поставила стакан рядом и снова откинулась на руки:
— Дело не только в оплате. У меня на душе такое чувство, будто меня что-то постоянно тянет вниз. Я хочу больше свободы. Хочу съехать от отца, найти своё жильё, начать жить, понимаешь? Я устала от ощущения, будто всё время жду, когда начнётся настоящая жизнь.
Джои кивнул, но ничего не сказал. Он допил свой второй стакан и, опершись руками о колени, уставился вперёд. Когда наконец заговорил, его слова ошарашили меня:
— Поехали со мной.
— Что? — Я не могла поверить своим ушам.
Он посмотрел на меня через плечо.
— Поехали со мной. В Чикаго.
— Зачем мне ехать с тобой в Чикаго?
— Ты сама сказала, что хочешь выбраться из-под крыла отца. Я даю тебе этот шанс. Можешь учиться в Чикаго. Будет как будто ты уехала учиться в колледж или вроде того.
— Джои, ты с ума сошёл. Я не потяну это. Где я буду жить?
— Со мной.
— С тобой?!
— Снимем квартиру.
— Вместе?! — Я схватила пустой стакан, поднесла к губам и попыталась вытянуть хоть каплю из дна.
— А почему бы и нет?
— Почему?! Да потому что мы же… — Я затрясла рукой между нами, пытаясь хоть как-то объяснить. — Мы же не…
— И не обязаны. — Он говорил спокойно. — Я просто хочу, чтобы ты выбралась отсюда. Подальше от людей, которые… ставят тебя под удар. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Вот и всё.
И вдруг что-то щёлкнуло.
— Нет, ты не этого хочешь.
— Что? — Теперь уже Джои был ошарашен.
— Тебе всё равно, в безопасности я или нет. Ты бы в Чикаго делал всё то же самое, что и здесь. Вокруг были бы те же люди, те же законы, которые вы все нарушаете. Просто ты не хочешь, чтобы я была с ним.
Джои покачал головой.
— Это неправда! Я хочу забрать тебя от всего, что тебя тянет вниз. Я даю тебе шанс начать жить для себя, как ты сама говорила!
— Чушь собачья! — Я вскочила. — Ты просто ревнуешь!
Джои тоже резко поднялся, сжав кулаки по бокам.
— Ему на тебя наплевать! — рявкнул он. — Ты для него всегда будешь просто развлечением!
— Что, больше, чем ты можешь сказать про себя? Вот в чём всё дело. Ты злишься, потому что он получил то, чего хочешь ты. — Я ткнула пальцем ему в грудь.
Он тяжело дышал, в глазах бушевал огонь.
— Возможно, так и есть.
Эти слова лишили меня дара речи. Это было самое откровенное признание из всех, что я когда-либо от него слышала. И я понятия не имела, что с этим делать. Разве он не должен был хотя бы поцеловать меня, если уж зовёт сбежать вместе?
Но прежде чем я успела что-то сказать, он продолжил:
— Я больше не повторю это предложение, Тини. Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Но я не стану упрашивать. Ты должна решить сегодня.
Я прищурилась и склонила голову.
— Ультиматум? Как романтично.
Он сжал губы.
— Забудь, что я вообще сказал.
Из меня будто вышел весь воздух.
— Джои, ну хотя бы…
— Нет. Ты права. Не знаю, что на меня нашло. Это бы всё равно не сработало. — Он наклонился, взял бутылку виски и свой стакан, и направился к лестнице, прежде чем я успела возразить.
А ты бы и не возражала, верно?
Ты же не хочешь сбегать с ним. Что это вообще было за предложение? Он ведь даже не признался, что любит меня. Просто устроил сцену, как обиженный мальчишка. Нахмурившись, я молча последовала за ним через квартиру, вниз по лестнице, и села в машину.
Всю дорогу домой мы не произнесли ни слова. Молчание становилось всё гуще и тяжелее с каждой секундой — и я вдруг осознала, насколько раньше между нами комфортным было молчание.
Теперь с этим было покончено.
Когда он свернул на нашу подъездную дорожку, я была на грани слёз, но взгляд упал на «Форд» модели T, припаркованный у дома. Мы с папой делили её. Значит, он вернулся с встречи с ДиФиоре. Облегчение.
— Спасибо за ужин, — тихо сказала я, положив руку на дверную ручку.
— Никому не говори про опиум. Поняла? — Голос у него был холоден, как и взгляд.
— Поняла.
— Забудь, что я вообще об этом заикнулся. Более того — забудь всё, что я сегодня сказал. — Он уставился прямо перед собой, в ветровое стекло.
Я смотрела на его сжатыми до камня челюстями, не веря. Он правда решил вести себя, как обиженный ребёнок? У него было море возможностей признаться, что что-то ко мне чувствует. Хотя, по сути, он и сейчас толком ничего не признал. Почему он не мог просто сказать хоть что-то? Хоть одну причину, кроме ревности, по которой я могла бы подумать о том, чтобы согласиться?
Но он молчал.
Глава 23
— Папа? — крикнула я, как только вошла в дом.
— Тут.
Я пошла на голос и нашла его на кухне, сидящим за столом с блокнотом, карандашом и стаканом виски.
— Что ты делаешь?
— Да просто считаю кое-что.
— Федералы тебя ищут, — выпалила я, усаживаясь напротив и вглядываясь в его лицо.
Мы были не особенно похожи. У меня от мамы — ирландской девушки с фермы — рыжие волосы, светлая кожа и голубые глаза. А у папы — тёмные волосы и карие глаза, и даже до того, как Рэймонд ДиФиоре избил его на прошлой неделе, его лицо уже носило следы былых боёв — шрамы, кривой нос. Он в молодости участвовал в подпольных боксерских поединках.
— Уже слышал. Виделся с Мартином, — отозвался он без особой тревоги.
— Тебя арестуют?