— Ты обедал?
Джои выглядел развеселённым.
— А если я скажу, что не ел, ты что, собираешься с этим делать?
— Эм... пригласить тебя внутрь? Поджарить тебе яичницу? Я, между прочим, умею.
Он усмехнулся.
— Заманчиво, конечно, но нет, не могу. Сегодня я работаю в ресторане на вечерней смене.
— А. Ну, ладно. Может, увидимся позже на неделе?
Что я вообще делаю? Выходи уже из машины.
— Может быть. — Его тон изменился, как будто ему не понравилось, что я вообще спросила о встрече. — Но на этой неделе я занят — перевожу маму к сестре. Плюс хочу выбраться из города. Передай своему парню, чтобы вышел на связь. И побыстрее.
— Он мне не совсем парень. — Потом мне стало неловко. Джои же знал, что я сплю с Энцо. Если он не мой парень, то кто он вообще? — Я имею в виду… Я сама толком не понимаю, что между нами.
Джои отвернулся к лобовому стеклу.
— Мне-то какое дело. Просто передай ему.
Я кивнула и вышла из машины, ощущая странное покалывание в животе, будто там застрял кактус или что-то вроде того. Помахала Джои, глупо, по-детски, но он не ответил. Я смотрела, как он сдаёт назад и уезжает по улице. Я была рада, что он больше не злится, но всё равно чувствовала, что между нами что-то не так.
Наверное, я просто нервничала из-за сделки с Энцо.
Наверное.
#
Пять дней спустя я так и не услышала ни от Энцо, ни от Джои, и сходила с ума от беспокойства. Каждый день после обеда я проверяла газеты, боясь прочитать о новой гангстерской разборке или налёте, в которых могли погибнуть молодые мафиози.
Наверное, мне стоило оставить всё как есть. В конце концов, мне в каком-то смысле повезло — федералы, которых я видела в гараже, допросили отца в понедельник, но не нашли ничего достаточно серьёзного, чтобы арестовать его. На следующий день гараж был «продан» Рэймонду ДиФиоре, и я чуть не расхохоталась при мысли о том, как федералы будут дышать ему в затылок. Я надеялась, что они его поймают и засадят за решётку. Иногда я даже представляла, как Сэм Парикмахер загоняет его в тёмный переулок, требует вернуть деньги за перевозку партии алкоголя через реку и избивает, когда тот отказывается платить.
И, пожалуй, лучше всего было то, что в воскресенье днём у меня начались месячные. Увидев это, я в радости уткнулась головой в подушку и поблагодарила Бога, пообещав впредь быть осторожнее. Конечно, Энцо был аккуратен, несмотря на пару шалостей, он принимал меры, но всё равно… Ни одна девушка не хочет оказаться в положении до свадьбы. У Бриджит всё в итоге обернулось хорошо, но они с Винсом были так влюблены, что наверняка поженились бы рано или поздно в любом случае.
Бриджит вернулась с пляжа вместе с девочками и своими тремя сыновьями, и в понедельник вечером мы все поужинали у неё в квартире над магазином. Мы с папой весь вечер молча игнорировали друг друга, намеренно избегая даже случайного взгляда. Если Бриджит или Молли что-то заметили, они промолчали. Обе знали, что произошло на прошлой неделе, и именно поэтому увезли малышей подальше. Я думаю, они были настолько рады снова видеть нас всех за одним столом, что не хотели провоцировать новый скандал. Тем более что говорить было некогда — Мэри Грейс без умолку болтала о поездке на пляж, показывала найденные ракушки, открытку, купленную для альбома, и свои веснушки.
Всю неделю я немного помогала Бриджит в магазине и вынуждена была говорить каждому, кто приходил спросить про «кленовый сироп» — наш пароль для виски, — что мы больше не занимаемся этим делом. Я с грустью прощалась с заработком — ведь теперь я больше не буду получать чаевые за доставки. Нужно было искать новую работу, но у меня не было ни сил, ни желания.
После работы я возвращалась домой, занималась девочками и домашними делами, как будто ничего не изменилось. Но всё внутри меня было не так. Казалось, мои кости спутались внутри кожи. Я не чувствовала голода, плохо спала по ночам, а ногти сгрызла до основания. Пару дней я даже думала, что это связано с месячными — раньше врачи говорили, что женщины страдают от «истерии», особого душевного возбуждения, вызванного нарушениями в организме. Чушь, конечно, но на день-два мне казалось, что в этом есть доля истины. Кровотечение закончилось, как обычно, через четыре дня, но тревога никуда не ушла.
Это уже ни в какие ворота, — сказала я себе в четверг вечером, просматривая заголовки в папиной газете. Я должна узнать, что происходит, иначе сойду с ума. Договорились ли Энцо и Джои? Джои вообще ещё в городе? А что с виски — Энцо достал деньги, чтобы расплатиться с Мелони, или в следующую субботу свадьба?
В пятницу днём я подошла к телефону и уставилась на него. Позвонить Джои? А что я ему скажу? Позвонить Энцо мне было ещё менее комфортно — да и откуда мне знать, как его найти? Но, скорее всего, он будет в клубе сегодня вечером… может, получится случайно столкнуться с ним и выяснить, что происходит.
Я позвонила Эвелин, с которой не виделась всю неделю. Между работой в пекарне и вечерами с Тедом она была занята как никогда, а я всё больше держалась в стороне. Она обрадовалась моему звонку, а ещё больше — когда я спросила, не хочет ли она сходить со мной сегодня в Клуб 23.
— Мы с Тедом как раз собирались туда потанцевать, так что приходи с нами! Это наше любимое место — мы там познакомились. Не верится, что прошло всего десять дней, я от него без ума, — её голос был густой и сладкий, как сироп.
— Я рада, что у вас всё так хорошо, — сказала я, пытаясь подавить чувство зависти в животе. — Но я не хочу быть обузой на вашем свидании.
— Глупости! Ты никогда не обуза. И мы не виделись целую вечность. К тому же сегодня туда идёт целая толпа. Я как раз хотела тебе звонить. Тед говорит, там сегодня выступает отличный джаз-бэнд с Юга. Настоящая диксиленд-музыка, отличная для танцев.
— Звучит весело.
И правда. Я не особо умела танцевать, но мысль о вечере среди молодых людей, которые просто наслаждаются жизнью, воодушевляла. Когда я в последний раз так отдыхала?
— Я только должна убедиться, что девочки на ночь устроены. Папа в последнее время задерживается на новой точке.
— Новой точке?
Я вздохнула.
— Расскажу потом. Главное, что мы сегодня выберемся и повеселимся, как в старые добрые времена.
Эвелин завизжала от восторга.
— Отлично! Заедем за тобой в девять, идёт?
— Я буду готова. — Я повесила трубку и глубоко вдохнула.
— Готова к чему? — раздался за спиной голос Молли.
Я вздрогнула.
— Ох! Эм, я сегодня встречаюсь с Эвелин.
Она приподняла бровь. Раньше Молли легко верила в мои полуправды, но в последнее время стала куда проницательнее.
— Ага. И в чём ты собираешься встречаться с Эвелин? В этом?
Она кивнула на мою тёмно-синюю юбку и белый матросский воротник с едва заметным жёлтым пятнышком на груди.
— Эм... — Я посмотрела вниз, как будто только что заметила, во что одета, но она уже успела заметить румянец на моих щеках.
— Ага! — Молли скрестила руки на груди. — Бесполезно врать мне, Тини. Я же видела его, помнишь?
Я прикусила губу. Как тут забудешь? На прошлой неделе Энцо пришёл за мной домой, и дверь открыла Молли. Это был тот самый день, когда он узнал о связи между похищением и катафалками из папиного гаража. Я вздрогнула, вспоминая, каким разъярённым он тогда был.
— У тебя вообще с головой всё в порядке? — спросила она. — Я понимаю, он похож на кинозвезду, но не будь дурой, Тини. Он опасен!
— Он не такой, — возразила я, хотя сама услышала, как неуверенно это прозвучало. — Он дал мне деньги, чтобы отправить вас с Бриджит и детьми из города. Он сам сказал, что вам может быть слишком опасно оставаться. — По крайней мере, это было правдой.
Молли сузила глаза.
— Мужики скажут всё, что угодно, лишь бы получить то, что им нужно. А обычно им нужно одно — С-Е-К-С.
— Господи, Молли. Где ты нахваталась всего этого?
Она закатила глаза — к этому я уже привыкла.
— Мне почти шестнадцать. Мне и слушать никого не надо. Всё и так понятно.
— Ну и прекрасно. Значит, этот урок я тебе читать не буду. А что касается меня — я уже взрослая и умная, справлюсь сама, спасибо большое. — Я выпрямилась во весь рост, но всё равно была на пять сантиметров ниже её. — Ладно. У меня для тебя предложение. Поможешь мне выбрать, что надеть, и присмотришь за Мэри Грейс сегодня вечером — получишь два дополнительных доллара на этой неделе и сможешь завтра пойти в кино одна, без неё.
Она задумалась.