— Куда мы едем? — спросила я, пока Энцо вёл машину на север по Вудворду в сторону парка Гранд Сёркус.
— Сейчас увидишь.
Через несколько минут он остановился у шикарного отеля «Статлер», и моё раздражение вспыхнуло с новой силой. Если он думает, что мы просто быстренько «разомнёмся» здесь — он сильно ошибается.
— Отель? Это и есть твой сюрприз? — Я сжала челюсти. — Забудь. Я ни в какой номер с тобой не пойду.
— Это не номер. Просто доверься мне, ладно?
— Нет.
Он тяжело вздохнул, пока портье уже спешили открыть переднюю дверь пассажира. Я была готова остаться в машине, но поняла, что это поставит меня в более унизительное положение, чем его, и позволила человеку в форме помочь мне выйти. Он проводил меня под навес, где я топала ногой и хмурилась, пока Энцо отдавал ключи от машины. Спустя мгновение он подхватил меня под локоть, и мы вошли в холл.
У меня отвисла челюсть. Я не могла не залюбоваться размерами и роскошью отеля. Одной из моих тайных мечт с детства было путешествовать по большим городам и останавливаться в романтичных, дорогих местах вроде этого. Мой детский альбом был забит вырезками из журналов и открытками с рекламой шикарных отелей, вестибюли которых выглядели точно как этот. И вот я стою здесь. Маленькая, ошеломлённая, будто ребёнок, с широко раскрытыми глазами.
Помещение занимало всю ширину отеля и было высотой в два этажа. На улице было жарко и душно, но внутри — прохладно и просторно. У меня тут же выступила гусиная кожа, и я пожалела, что не надела перчатки — и ради приличия, и ради тепла. Мы прошли по мраморному полу, каблуки элегантно стучали, и я вытягивала шею, чтобы всё разглядеть. На стене, выходящей в парк, было пять огромных арочных окон, напротив — балконы с коваными перилами. В такой поздний час в зале почти не было людей, но я всё равно прикусила губу и опустила взгляд на своё платье. То самое, в котором я пару часов назад чувствовала себя смелой и эффектной — теперь оно казалось совсем неуместным в ярко освещённой роскоши отеля «Статлер». Энцо почувствовал мою неловкость и обнял меня за талию.
— Ты, как виденье, — прошептал он мне на ухо.
— Я… я просто немного замёрзла, — пробормотала я, нервно оглядывая пять огромных люстр, нависших над моей головой.
Он сжал мою руку, и я подумала, что, возможно, он предложит мне свой пиджак, но этого не случилось.
Может, тут есть какие-то правила по поводу одежды для мужчин? — подумала я. — Значит, есть и для женщин, а мои голые плечи, наверное, не пройдут. У восточной стены стоял массивный дубовый прилавок, за которым два пара глаз внимательно следили за нами. Я взглянула на Энцо, но он не выглядел обеспокоенным, даже не потрудился посмотреть в ту сторону. Мы прошли мимо горшечных пальм и элегантной мебели на изящных ножках и направились в заднюю часть комнаты, где короткий коридор вёл к банке из четырёх лифтов, между которыми стояли две мраморные лестницы.
Пока мы ждали, я плотно прижала ноги друг к другу и старалась, чтобы колени не застучали. Трудно было сказать, что именно вызывает во мне такую нервозность. Боялась ли я, что не смогу отразить его попытки, если он решит что-то предпринять? Боялась ли я, что не хватит воли сопротивляться его физическим домогательствам? Или под всем этим скрывался реальный страх за свою безопасность? В конце концов, никто не знал, где я нахожусь, и я позволяла мужчине, которого знала как одержимого властью и контролем, вести меня в неизвестную часть огромного отеля.
— Энцо, — начала я нервно. — Я не уверена, что это хорошая идея. Может, если бы мы…
— Тсс, дорогая, — прервал он, когда двери лифта открылись перед нами. Он подтолкнул меня внутрь, взял меня за руки, как раньше, и прошептал мне на ухо: — Мы с тобой никогда не были хорошей идеей. — Он провёл меня в лифт и сказал оператору везти нас на девятый этаж.
Когда лифт начал подниматься, Энцо продолжал держать меня. Мы стояли позади оператора, который следил за дверями, а через несколько секунд правая рука Энцо скользнула с моей руки через грудь, медленно, с чувством. Его ладонь, с широко расставленными пальцами, пришла в покой на моей левой груди, а левая рука обвила меня вокруг живота, притягивая меня к себе.
— Я тебя хочу, — его губы произнесли эти слова прямо у моего уха, едва слышно. Он уже был твёрд, его напряжённое тело прижималось к малой спине.
О, Господи.
Это может быть сложнее, чем я думала.
Джина. Свадьба. Паккард. Тайны. Ложь. Я напоминала себе о множестве причин, чтобы злиться на Энцо, и это помогало. Когда двери лифта открылись, он отпустил меня, и я вышла. Он последовал за мной в коридор, и как только двери лифта закрылись, снова потянул меня к себе.
— Нет, — я выставила руку между нами. — Сначала скажи мне, что мы здесь делаем.
— Хорошо. Следуй за мной.
Я шагала за ним по длинному ковровому коридору, мимо дверей с обеих сторон. Он наконец остановился перед двойными дверями прямо перед нами и вытащил ключ из кармана. Открыв дверь с левой стороны, он толкнул её и жестом указал мне войти первой.
— После вас.
Я зашла в тёмную комнату, но через мгновение Энцо включил свет, и я оказалась в элегантно обставленной гостиной с большим окном напротив двери. Я подошла к нему и отодвинула полупрозрачные белые шторы, глядя вниз на парк Гранд Сёркус. Повернувшись, я осмотрела диван и кресло в золотисто-коричневую полоску, тумбочки с лампами, обвешанными бахромой цвета ржавчины, и низкий кофейный столик, на котором стоял янтарный стеклянный пепельница. Ковер под ногами был очень мягким.
— Ну, как тебе? — спросил Энцо.
— Это твоя квартира? — Взгляд на левую сторону привёл меня к другому дверному проёму, через который я разглядела силуэт двуспальной кровати.
— Была.
Он подошёл ко мне, и я отступила к подоконнику. Когда он оказался рядом, прижимая своё тело к моему, он чуть наклонился в талии и повесил ключ между нами.
— Теперь это твоя квартира.
— Моя квартира!
— Мгм, — пробормотал он, упираясь руками в подоконник по обе стороны от меня, и я чуть откинулась назад.
Его лицо зависло прямо над моим, и я невольно посмотрела на его губы. Они не были такими полными и чувственными, как у Джои, но аккуратные очертания, чёткие изгибы — всё в них было красивым. И он прекрасно знал, как использовать их... на моём теле. Внутри меня тут же вспыхнул жар, и когда он склонился, чтобы поцеловать меня, я позволила — но не обняла его и губы не раскрыла.
— Хочешь посмотреть спальню? — Он начал играться с бретельками моего платья.
— Нет, — ответила я и, слегка толкнув его локтем, вышла из его объятий, отступив на пару шагов.
Он тяжело вздохнул и повернулся ко мне с раздражённым выражением лица.
— Не смотри так, Энцо. Я всё ещё злюсь на тебя. Я пришла только потому, что хочу услышать, что ты скажешь насчёт Джои.
Он плотно сжал губы.
— Почему ты всё время о нём переживаешь?
— Потому что он мой друг. И это я втянула его во всё это дерьмо.
— Правда? Это ты велела ему угонять те грузовики? Или посоветовала украсть опиум из той партии?
— Нет, но…
— Лупо — взрослый мужчина, Тини. Он сам принимает решения. И теперь ему предстоит принять ещё одно.
Где-то внутри меня прозвенел тревожный звоночек.
— Какое решение?
— Пойдём в спальню, я расскажу.
Я нахмурилась.
— Ты невыносим.
Энцо усмехнулся и скрылся в спальне. Через пару секунд он включил свет, и я вошла следом. Комната оказалась ещё роскошнее, чем гостиная: два больших окна слева, шкаф с зеркальной дверью, отдельная ванная с чугунной ножной ванной. А кровать… с алым покрывалом и высоким изогнутым изголовьем — выглядела особенно заманчиво. И не только потому, что мне было слишком легко представить нас с Энцо голыми под этим покрывалом. Я просто смертельно устала.
— Ладно. Я здесь. Говори.
Он взял мою сумочку и положил её на стул в углу.
— Тебе нравится квартира?
На самом деле — да. Но я никогда не согласилась бы жить здесь по его зову, как по щелчку пальцев. Не тогда, когда у него где-то есть жена.
Я отвернулась.
— Я ничего не буду делать, пока ты не заговоришь.
— Тебе ничего и не нужно делать, — прошептал он, подойдя ко мне сзади.
Он убрал волосы с моей шеи и коснулся губами моей кожи. Его дыхание вызвало дрожь по спине, и я изо всех сил старалась не поддаться, хотя ощущения были чертовски приятными. Он поцеловал шею с одной стороны, затем медленно сдвинул бретельку с моего плеча и прижался к нему губами.