Страсть к нему пронеслась по мне, как гроза. Моё сердце грохотало в унисон с его… или это его билось в такт моему? Мне нужно быть ближе, ещё ближе, я должна найти способ почувствовать его больше. Перед глазами всплыло, как он стоял на кухне без рубашки. Я вспомнила, как разглядывала его спину, как жарко и крепко ощущалась его грудь под моими ладонями, когда я проверяла, не осталось ли синяков. Я вспомнила, как перекатывались мышцы на его животе — тугие, рельефные. О Боже, я хотела коснуться его там. Коснуться везде. Руками. Губами. Языком. Я хотела, чтобы он был голым. Рядом со мной. На мне. Подо мной. Внутри меня. Моя голова запрокинулась, рот приоткрылся от осознания того, насколько сильно я хочу Джои.
Он опустился ниже, захватил губами мой сосок через тонкий хлопок, и мне пришлось прикусить руку, чтобы не закричать от того, какое безумное удовольствие это вызвало глубоко внутри меня. Я выгнулась, желая почувствовать весь его вес, и прижалась к нему крепче, снова впиваясь в его рот и обвивая его бёдрами. И я не смогла не улыбнуться сквозь поцелуй, потому что чувствовала, как сильно он меня хочет. Проведя руками вдоль его талии к его упругой, мускулистой заднице, я притянула его ближе, захлебнувшись от ощущения — твёрдого, огромного напряжения в его брюках. Господи, я могла бы кончить прямо так, просто чувствуя, как его член трётся об меня сквозь одежду, потому что это он, и это безумие, и моё сердце сейчас выпрыгнет из груди, и он такой… такой… и я не хочу, чтобы он останавливался, никогда, и…
— Черт возьми, Тини. — Джои упёрся руками в пол по обе стороны от моих плеч и посмотрел на меня, тяжело дыша. — Что мы делаем?
— Не знаю, — прошептала я, вцепившись пятками в заднюю часть его бёдер. — Но не останавливайся.
Он застонал, и я подняла голову с пола, чтобы снова прижаться к его губам, к подбородку, к челюсти.
— Пожалуйста, не останавливайся. — Я коснулась губами его горла и почувствовала его пульс на своих губах. — Я хочу тебя.
— С каких это пор?
— Что?
— С каких пор ты меня хочешь?
Я уронила голову обратно на пол. Это был не тот ответ, которого я ожидала.
— Что ты имеешь в виду?
Он приподнялся и сел на колени между моими ногами.
— В последний раз, когда мы это обсуждали, ты сказала, что хочешь его, а не меня.
Я приподнялась на локтях.
— Я такого не говорила.
— Ещё как говорила. Ты обвинила меня в том, что я осуждаю тебя за то, что ты добилась своего. Я спросил, хочешь ли ты его, и ты ответила — да.
Я что, правда это сказала? Вздохнув, я закрыла глаза.
— Я знаю, но...
Боже, как же всё это запутанно. Внутри всё перевёрнуто. Я действительно хотела Энцо — и всё, что он мне обещал. Но теперь, когда он готов это дать... я не уверена, что мне это всё ещё нужно. Почему? Я просто такая переменчивая? Или всё изменилось из-за Джои? Я и сама не знала. И самое худшее — это сейчас сказать то, чего не чувствую по-настоящему.
Я открыла глаза.
— Я больше не знаю, чего хочу. Я запуталась.
— Ну, теперь нас двое. — Он встал, резко схватил с дивана пальто и сунул руки в рукава.
— А ты? — я резко села. — Это ты сегодня был на свидании, а не я! — Бесило, что приходилось говорить шёпотом, когда хотелось кричать. Я вскочила. — Куда ты её водил?
— Никуда. Просто подвёз домой.
— Ты её поцеловал? Ты её поцеловал?
— Нет. — Джои провёл руками по волосам. — Какого черта тебе вообще до этого дело?
Он попытался пройти мимо меня к двери, но я не дала ему. Я схватила его за локоть, резко развернула к себе и кинулась на него, притянув за затылок и впившись в его губы. Он застонал, не то от боли, не то от страсти, но поддался, накрыл мои губы своими, и я втянула его язык в свой рот. Он был на вкус как дождь, и, боже мой, я хотела ощутить вкус каждой части его тела. Он обхватил меня за талию, приподнял с пола и прижал к себе. Но когда я попыталась снова обвить его ногами, он поставил меня обратно и осторожно отстранился.
— Я не могу. — Он поднял с дивана шляпу. — Я просто хотел попрощаться.
Я сцепила пальцы в замок.
— Куда ты?
— В Чикаго.
— Сегодня?
— Нет. Тут есть одно дело, которое нужно закончить. Но потом мне придётся уехать быстро.
— Это связано со стрелком?
Джои внимательно посмотрел на меня.
— Он тебе сказал.
Я кивнула.
— Значит, ты понимаешь.
Я увидела в его лице боль отцовской утраты, и у меня сжалось сердце.
— Да. Но… это не поможет, Джои. Это не остановится на этом. Ты убьёшь кого-то — его друзья отомстят. Больше смертей ничего не решит.
— Я должен это сделать, Тини. Я это нутром чувствую.
Я попробовала зайти с другой стороны.
— Значит, ты отдаёшь наркотики Энцо? Делаешь так, чтобы он победил?
— Уже отдал.
У меня внутри всё обрушилось.
— А Анджело? Он ведь узнает и пойдёт к Сэму, да?
— Я поговорю с Анджело, попытаюсь заключить с ним сделку — пообещаю долю с первых партий виски в Чикаго. А насчёт Сэма... — Джои замялся, и я поняла, что он колеблется, стоит ли мне говорить. — Послушай, чем меньше ты знаешь, тем лучше, — наконец сказал он. — Но держись от Сэма подальше. Если он попытается выйти на тебя, сразу скажи Энцо.
Мой рот приоткрылся от удивления.
— Ты советуешь мне пойти к Энцо?
Джои поморщился.
— Я его не люблю. И не знаю, в какие игры он с тобой играет. Но я верю, что если тебе будет грозить опасность, он тебя защитит.
Я кивнула, с трудом сдерживая слёзы. Он потянулся к двери.
— Джои, подожди.
Он обернулся и тяжело вздохнул.
— Это бесполезно, Тини.
— Мне страшно. И я не хочу, чтобы ты уезжал.
С одной рукой на дверной ручке он сказал.
— Дай мне причину остаться.
У меня перехватило дыхание.
Дать ему причину. Что угодно. Не дать ему уйти. Потому что если он погибнет, пытаясь отомстить за смерть отца, второго шанса уже не будет.
— Тебя могут арестовать. Или застрелить.
— Мне всё равно.
— Убийство стрелка не вернёт твоего отца, — отчаянно пыталась я достучаться до него. — И твой отец не хотел бы, чтобы ты умер за него… Он хотел бы, чтобы ты жил ради него.
Джои надел шляпу.
— Я не у него просил причину, — тихо сказал он. — Я у тебя её просил.
С этими словами он резко повернулся, распахнул дверь и исчез в дождливой темноте.
#
Наверху я забралась в постель рядом с Мэри Грейс и, уткнувшись лицом в подушку, тихо расплакалась…и уснула.
Глава 31
На следующее утро я проснулась с опухшими глазами, больным горлом и мягким медвежонком Мэри Грейс, прижатым к себе. Её маленькая ручка лежала у меня на плече.
Меня накрыла волна любви и благодарности. Я попыталась выбраться из-под одеяла, не разбудив её, но как только я села, её круглые голубые глаза открылись.
— Привет, — сказала я. — Спасибо, что дала мне своего медвежонка на ночь. — Я протянула его ей.
— Пожалуйста. — Она прижала игрушку к себе. — Ты была из-за чего-то грустная. Из-за грозы?
Я улыбнулась и покачала головой.
— Нет.
— Из-за мамы? Я иногда тоже плачу по ней, хотя даже не помню её.
— Нет, и не из-за этого. — Я потянула одну из тряпочек в её волосах. — Знаешь, ты на неё похожа.
— Да. Но мне всё равно приятно это слышать.
Я снова легла, опершись на руку.
— У неё были рыжие волосы и голубые глаза — как у нас.
Она крепче обняла медвежонка.
— Это заставляет меня чувствовать, что она где-то рядом… даже если я не успела её полюбить.
Если бы у меня остались слёзы, я бы их пролила.
— Малышка, ты всё ещё можешь её любить.
— А разве можно любить того, кого не знаешь?
Я продолжала гладить её волосы, и это напомнило мне, как Джои вчера снимал тряпочки с моих.
— Думаю, можно, котёнок. Любовь к семье — это не то же самое, что любовь к кому-то другому.
Она немного помолчала.
— А как понять, что ты кого-то любишь?
— Ну… — Я попыталась подобрать слова, но ничего подходящего не пришло в голову. — Даже не знаю. Наверное, у каждого это по-своему.
— А я всегда знаю, что люблю кого-то, когда начинаю скучать по нему, если он уходит, — сказала она. — Тогда у меня болит сердце.