— Сейчас всё по-другому. Тогда, в ту ночь, я был зол, ревновал, не знал, что делать. Я должен был сказать тебе, что чувствую. А теперь я знаю.
— Знаешь?
— Да. — Он взял меня за плечи и слегка отодвинул от себя. — Выходи за меня, Тини.
У меня отвисла челюсть.
— Что?
— Выходи за меня. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы жили вместе.
Я уставилась на него, широко распахнув глаза. Его волосы были мокрые, растрёпанные, щёки покрывал лёгкий налёт щетины, но в глазах — серьёзность. Ни следа улыбки. И всё же… это был Джои.
— Это шутка?
Он улыбнулся, но покачал головой.
— Нет! Я серьёзен. Никогда не был серьёзнее. Ты выйдешь за меня? Пожалуйста?
— Боже мой, Джои... — всё, что я могла, — это смотреть на него с полным неверием. Он делает мне предложение? В ванне?
Он легко встряхнул меня за плечи.
— Ты начинаешь меня пугать. Я уже три раза спросил.
— Прости, я просто так удивлена... Я никогда не думала… Я люблю тебя, но...
— Но что? Думаешь, это изменится?
— Нет, но...
— Хочешь и дальше жить с отцом и сёстрами?
— Ни за что.
— Тебе не понравилось в кладовке? Вернее, в кладовках?
Щёки мои вспыхнули.
— Понравилось, но...
— Тогда скажи «да»! Ты убиваешь меня. — В его глазах смешались любовь и мучительное ожидание. Боже, какой он красивый. И сильный, и страстный, и верный, и трудолюбивый, и смешной, и добрый, и умный.
Он обожал меня. А я обожала его.
Я прикусила губу.
— Я хочу, Джои. Я правда хочу сказать «да».
— Тогда скажи. Винс всегда говорил, что мы будем вместе.
Я криво улыбнулась.
— Я слышала.
«Да» уже было на кончике языка.
Он будет замечательным отцом.
У нас будет собственная квартира.
И готовка. Боже, готовка.
Но потом я подумала и о другом. Оружие. Пули. Гробы.
Винсу едва ли было больше, чем сейчас Джои, когда его убили.
Я глубоко вдохнула.
— Мне нужно подумать.
Когда я увидела его опустошённое лицо, сердце сжалось.
— Дело не в том, что я не хочу выйти за тебя, Джои. — Слова выйти за тебя перевернули у меня всё внутри.
— Но ты не готова? Думаешь, мы слишком молоды?
— Не совсем. То есть, да, мы молоды… Но мои родители были молоды. Бриджит с Винсом тоже.
— Тогда в чём дело? Ты думаешь, я недостаточно тебя люблю? — его голос становился всё более напряжённым. — Потому что я люблю тебя. Люблю, что ты посвятила жизнь заботе о своей семье. Люблю, что ты была готова рисковать собой, чтобы их защитить. Люблю, какая ты умная, смелая, красивая. Люблю, что ты хочешь увидеть мир — я тоже хочу. Ты хочешь учиться? Я найду способ всё оплатить. Я люблю, что ты хочешь стать медсестрой.
— Джои…
— Дай договорить. Я люблю, что ты не дотягиваешься до верхней полки в кладовке. Люблю, что ты совершенно не умеешь готовить. Люблю выражение твоего лица, когда ловлю твой взгляд на себе. И люблю, что ты пришла ко мне сегодня, готовая бороться за нас. Теперь моя очередь бороться за тебя. — Он поцеловал меня. — Скажи «да».
Горло было так сжато, что я едва могла говорить.
— Не могу.
Он потух прямо на глазах.
Мне было больно не дать ему тот ответ, которого он ждал, но я не хотела повторить судьбу своей сестры — овдоветь в двадцать три с тремя детьми на руках.
— Посмотри на Бриджит, Джои, — прошептала я. — Она просила Винса бросить всё, но он не послушал. Сказал, с ним ничего не случится.
— Но ты ведь знала всё это, когда пришла ко мне, — сказал он тихо. — И всё равно пришла.
— Я не могла не прийти. — В этом я была абсолютно уверена.
— И мы сегодня совсем не были осторожны.
Я поморщилась.
— Да, не были.
— И что теперь?
— Я не знаю, Джои. Мне нужно подумать. — Я снова прижалась к его груди и вздрогнула. — Нам пора вылезать. Вода остывает.
#
Всю ночь я провела в постели Джои, свернувшись в тёплом, уютном коконе его объятий. Мы больше не говорили ни о Чикаго, ни о свадьбе. Я немного поспала, устроившись в изгибе его тела, его правая рука крепко обвивала мою грудь, а наши правые руки были сцеплены вместе. Время от времени я прижимала губы к его пальцам и целовала их. И не раз просыпалась от того, как он отбрасывал с моего лица пряди волос или прижимал губы к моему плечу.
Не счесть, сколько раз у меня сжималось горло и подступали слёзы, но плакать не имело смысла.
Ближе к рассвету Джои перекатился на спину, а я повернулась к нему, подперев голову рукой. В его спокойных чертах я вдруг увидела того мальчишку с фотографии Первого Причастия. Увидела того чертёнка с озорными глазами, который когда-то украл моё бельё. И мужчину — взрослого, сильного — который был готов провести со мной всю жизнь, лишь бы я позволила.
Мой взгляд скользнул по его телу — до талии он был укрыт, и в животе тут же свело от желания. Его грудь, живот, тонкая тёмная полоска волос от пупка — всё это снова вызывало жгучую тоску по прикосновению. Мне нестерпимо хотелось к нему прикоснуться. Внутри — пусто, горячо, требовательно. Если бы на мне было нижнее бельё, оно бы снова стало влажным.
Я вздохнула. Бессмысленно было притворяться, что я могу держаться от него подальше. Я знала лучше.
Джои — такой, какой он есть. И он предлагает мне себя целиком. Своё сердце. Дом. Семью. Общую жизнь.
Что ещё я могла у него просить?
К восходу солнца я уже приняла решение.
Глава 35
— Джои, — прошептала я, мягко встряхивая его за плечо. — Проснись. Ответ — да.
— Ммм? — Лоб Джои нахмурился, он всхлипнул во сне, но глаза не открыл.
— Да. Я выхожу за тебя. — Сказать это вслух было как включить внутри себя свет — всё тело наполнилось волнением и радостью.
Его глаза распахнулись, он повернул голову ко мне.
— Я правильно услышал? — Он сел, покачал головой, будто не веря. — Ты сказала, да? Ты согласна выйти за меня?
Я кивнула.
— Да. Я выхожу за тебя. Представляешь? — Я хлопнула его по плечу. — После всех этих лет твоих дурацких шуток про мой рост и моих язвительных ответов?
Его лицо озарилось чистым восторгом, он навалился на меня, повалил на кровать и зацеловал всё моё лицо.
— Я обожаю твою язвительность. Можешь язвить мне сколько захочешь.
Я закатила глаза.
— Я не это имела в виду.
— Боже, Тини, ты правда это сказала? — Он замер, глядя на меня сверху, и я обвила руками его шею.
— Правда. Я хочу выйти за тебя. Хочу быть твоей женой. — Я засмеялась. — Как же это странно звучит — твоя жена. У тебя будет жена!
— Чёрт возьми, да, будет. — Он поцеловал меня в губы. — Я знал, что ты передумаешь.
Я сцепила пальцы у него на шее и сделала вид, будто душу его.
Он перекатился на спину и усадил меня на себя, я оказалась верхом у него на животе.
— Скажи ещё раз, что выйдешь за меня.
— Выйду. А теперь — хватит говорить. — Я потянулась назад, взяла его член в ладонь — он уже был твёрдым. Я приподняла бровь. — Уже? Я тебя только что разбудила!
Он ухмыльнулся.
— Привыкай. Так будет каждое утро.
— Каждое утро? Да, пожалуйста.
Улыбаясь, он скользнул чуть ниже, так что мои колени оказались по обе стороны от его головы — и, не говоря больше ни слова, погрузил язык в меня.
Я наклонилась вперёд, вцепившись побелевшими пальцами в изголовье, и подумала, как я вообще могла когда-то считать, что мне нужно что-то или кто-то ещё, чтобы по-настоящему чувствовать себя живой.
#
Пару часов спустя мы сидели на кухне, на этот раз вполне прилично одетые, пили кофе и ели яйца с тостами.
Вот как это будет, подумала я, глядя на руки Джои, когда он поднёс чашку ко рту. Я невольно улыбнулась.
— Счастлива? — спросил он.
— Да. Хотя до сих пор не верится, как сильно всё изменилось всего за один день.
— Или за месяц, — заметил он. — Несколько недель назад ты меня на дух не выносила. Я уже сбился со счёта, сколько раз ты посылала меня к чёрту.
Я приподняла подбородок.
— И не собираюсь извиняться. Иногда ты бываешь совершенно невыносим.
— Ну, я полагаю, что терпеть твой характер — вполне разумная плата за то, чтобы видеть тебя за завтраком. То есть… на завтрак.
Я поднесла ко рту вилку с яйцом.
— А я готова мириться с твоими подколками, если ты будешь готовить для меня. Я решила, что учиться не буду.
— Это, моя милая, облегчение для нас обоих.
Я бросила на него взгляд, который должен был быть грозным, но он сразу смягчился, когда Джои посмотрел на часы. Было почти девять — скоро нам придётся расстаться.