— Только попробуй дотронуться до неё и я разорву тебя к чертям, — прорычал Джои. Это были его самые чёткие слова за всё время.
— Ты, Лупо, наглый ублюдок, — скривился Сэм. — После того, что ты устроил, ещё смеешь мне дерзить? Если я хоть раз услышу, что ты снова что-то утаил — я не только пальцем её трону, я заставлю тебя на это смотреть.
Я увидела, как в Джои вспыхнул гнев. Он вскочил со стула и рванулся на Сэма, ударив его головой в подбородок.
— Джои, нет! — закричала я.
Сэм без особого труда повалил его на пол, поморщился, коснулся языком окровавленного уголка рта.
— Ты за это заплатишь, — прошипел он. — Я думал, ты умнее, чем Анджело. Но, похоже, ошибся.
Он поднёс лезвие к щеке Джои, и во мне что-то оборвалось.
Я рванулась вперёд, выставив пистолет перед собой. Навела его на грудь Сэма.
И нажала на курок.
Глава 38
Оказалось, я всё-таки способна выстрелить в человека.
Оказалось также, что я стреляю ужасно.
Я промахнулась мимо его груди километра на два, угодив пулей в ногу. Но этого оказалось достаточно, чтобы он пошатнулся и отступил назад. Пока он пытался удержаться на ногах, я выстрелила снова — на этот раз попала в плечо. Сэм застонал от боли и выронил лезвие. Я рванулась в комнату и схватила его с пола.
К моему изумлению, он действительно поковылял к кухонной двери и скрылся в темноте.
— Нет! — вскрикнула я. — Мне бежать за ним?
— Нет! — Джои попытался приподняться. — Пусть идёт. Он далеко не уйдёт.
Я бросилась к нему.
— Боже мой, — всхлипнула я. — Ты в порядке?
— Всё хорошо, малышка. А где второй — Фредди?
— Он на кухне. Я дала ему по яйцам и вырубила пистолетом твоего отца.
Джои даже попытался улыбнуться.
— Он бы тобой гордился.
Я развязала ему запястья и лодыжки. Он обнял меня, и я уткнулась в его грудь, рыдая от облегчения и благодарности.
— Тссс, всё хорошо. Всё уже позади, дорогая. — Потом он прошептал что-то по-итальянски. Я не понимала слов, но его голос был таким тёплым, мелодичным, успокаивающим, что мне сразу стало легче.
Джои взял один из пистолетов и отправился на кухню, но Фредди уже исчез. Судя по всему, он был слишком потрясён, чтобы сообразить, как обращаться с пожарной лестницей, потому что полицейские нашли его внизу — переломанный и истекающий кровью у подножия чугунной лестницы, словно он упал. Хотя, возможно, это Сэм его сбросил.
Оказалось, в здании всё-таки был кто-то ещё. Женщина, испугавшись криков из квартиры Джои, не осмелилась открыть мне дверь, но вызвала полицию. Фредди выжил после падения и был арестован сразу после выписки из больницы.
Сэму Скарфоне повезло меньше, но убила его не я.
Джои как-то сказал мне, что в мире организованной преступности дружба и вражда меняются, как ветер. Нельзя точно знать, кто тебе союзник, а кто враг. Тот, кто сегодня жмёт тебе руку, завтра может подписать твою смерть. Тем летом союзы рушились и заключались снова, когда верхушка преступного мира Детройта пыталась урвать себе наибольшую долю в теневых делах.
Энцо, не способный справиться с ревностью к Джои и жаждущий отомстить за перехваченную поставку, втайне от меня предложил Сэму Скарфоне сделку. Если Сэм будет гнать алкоголь для клубов Энцо, тот сдаст ему имена людей из River Gang, которые кинули его на тысячи долларов при наркосделке. Сэм ответил нападением на Джои в ту самую ночь, когда я пришла. Возможно, он и не собирался убивать его сразу — раньше они были дружны, — но кто знает. В их мире самым страшным преступлением было не расплатиться по счетам.
Однако, за несколько часов до этого Джои связался с «старыми» людьми из окружения Скарфоне — теми, кто разошёлся с Сэмом после смерти Большого Лео в борьбе за контроль над территорией. Чтобы отомстить за то, что Сэм организовал убийство его отца, Джои рассказал им всё, что знал о причастности Сэма к смерти дяди. Старики согласились — Сэм должен заплатить.
Через несколько недель его изрешечённое пулями тело нашли в реке.
Никого не обвинили.
Анджело, который согласился на долю Джои в выручке от бутлегерства, сильно пострадал от рук Сэма и на всю жизнь остался с «ожерельем» из шрамов. Но он выжил. После гибели Сэма River Gang распалась, а лидеры могущественных группировок Детройта и всего Среднего Запада сели за стол переговоров и разделили территорию, чтобы сократить насилие. Со временем даже группировки Восточного побережья вступили в дело и договорились о совместных поставках контрабанды — на взаимовыгодных условиях.
Джои и Анджело решили стать партнёрами и купили лодку, на которой ещё десять лет перегоняли виски из Канады через реку, под защитой людей из группировки Скарфоне, пока не закончился сухой закон. Со временем они накопили достаточно денег, чтобы купить самолёт, и заключили соглашение с несколькими канадскими фермерами: те разрешали использовать свои поля в качестве посадочных площадок в обмен на немного выпивки и оплату. Мне не особенно нравилось, что Джои продолжал связываться с организованной преступностью, но он пообещал, что займётся только бутлегерством и не влезет ни во что опасное. В конце концов, он хотел посвятить себя ресторану и нашей будущей семье.
Как только его раны зажили, мы поженились — в церкви Святого Семейства. А после нас встречали друзья и родные на празднике в ресторане. Утром в день свадьбы — это была прекрасная суббота сентября — мои сёстры и Эвелин помогали мне собраться в моей старой комнате.
Бриджит, в нежно-голубом, застегивала ряд пуговиц на спине моего платья, и мы обменялись взглядом в зеркале, вспоминая, как она пошутила про то, как Джои потом будет их расстёгивать. Молли и Эвелин, тоже в голубом, поправили венец фаты у меня на голове и расправили тюль, чтобы он красиво ложился на плечи. Мэри Грейс, в милом белом платье, принесла мои атласные туфельки и помогла мне их надеть. У Бриджит и Эвелин на глазах стояли слёзы, но я чувствовала только чистую, сияющую радость.
В конце церкви я стояла с папой, дожидаясь начала церемонии. Он почти ничего не говорил за всё время подготовки, ворчал на цены, но ни разу не отказал мне ни в чём по-настоящему важном. Теперь мы стояли в вестибюле, рука в руке, я крепко сжимала стебли белых роз.
— Тини, — сказал он хрипло, но мягко. — Мне надо кое-что сказать.
— Сейчас? — прошептала я, с тревогой посмотрев в сторону прохода.
— Да, сейчас. — Его челюсть была напряжена.
— Хорошо, папа.
Он сглотнул.
— Я не умею говорить и выражать чувства, как твоя мама.
— Всё в порядке.
— Дай мне договорить, — сказал он, и в этот момент орган заиграл первые ноты свадебного марша. Распорядительница начала отправлять моих сестёр по проходу, но папа удержал меня. — Когда твоя мама умерла, я делал всё, что мог. Но знаю — в основном вас поднимала Бриджит… а потом и ты. Я мог бы делать больше, мог бы помочь.
Голос у него дрогнул, и я сжала его руку. Когда он взглянул на меня, я онемела от удивления — в его глазах стояли слёзы. У меня тут же сжалось горло.
— Из всех девочек ты больше всех в меня, Тини. Лицом ты — вылитая мама, но по характеру ты всегда была моей копией. Наверное, поэтому я тебе больше позволял — виски и всё прочее. И, может быть, поэтому и строже был с тобой.
— Я понимаю. — Я снова с тревогой глянула в сторону алтаря. Джои уже там?
— Прости за всё, что я делал, что ранило тебя или ставило под удар. Я всегда буду помнить, что ты… что ты сделала для меня. Без тебя я бы, может, и не выбрался.
— Я бы сделала всё это снова. И ты бы сделал это ради меня.
— Конечно. — Он приложил руку к сердцу.
Я знала, что это значит я тебя люблю, и поцеловала его в щёку.
— Я тебя тоже люблю, папа. Мы такие, какие есть. А те, кто нас любит, должны принимать нас такими. Но теперь тебе пора довести меня до алтаря, а то Джои подумает, что я передумала.
Он шмыгнул носом.
— Пошли. Мне срочно нужен стаканчик виски, а в этой церкви ни капли.
Я улыбнулась, и ком в горле растворился. Мы с папой ступили в центральный проход. Мэри Грейс как раз подходила к алтарю, и мы остановились на мгновение, давая гостям подняться со своих мест. Меня на миг ошеломило, сколько людей пришло — наверно, больше сотни. Но потом я вспомнила, насколько большая у Джои семья. Его мама и сёстры были так в восторге от наших планов пожениться, что настояли, чтобы мы пригласили каждого, кто хоть как-то значился в родословной и был жив.
На секунду у меня завязался узел в животе от волнения, но стоило Джои выйти к алтарю — и этот узел распустился, превращаясь в тысячу бабочек, вспорхнувших в груди. Мы с папой пошли к нему довольно быстрым шагом — настолько быстрым, что некоторые гости прятали улыбки за перчатками и носовыми платками. Но мне было всё равно — Джои ждал меня.