Антонов первый делом выказал мне сочувствие.
— Вы не ранены, Андрей Андреевич?
— Благодарю вас, Михаил Алексеевич, я в порядке. Вы ведь понимаете, почему я здесь?
— Предполагаю, вы хотите выяснить, кто устроил взрыв?
— Вы совершенно правы. Могу я на вас рассчитывать?
— Конечно, господин Амато. Я подключу все связи. Вы полагаете, это кто-то из официальных органов власти?
— Но ведь за решёткой я оказался именно по приказу сверху, не так ли?
— Однако, как я уже говорил вам, приказа вас убить тогда не поступало.
— Так вы всё же проверите эту версию?
— Само собой.
Спустя два часа после встречи с адвокатом я принимал у себя двоих мужчин — управляющих подпольными игорными домами, принадлежащими нашей семье.
— Вы поняли меня? — спросил я. — Любую информацию, даже мелочь, которая кажется незначительной, любое упоминание нашего имени в связи со случившимся — вы всё должны сообщать мне.
— Разумеется, Андрей Андреевич, всё сделаем.
Вечером я поехал в бордель, также принадлежащий нашему роду. Во главе его стояла женщина лет сорока: выглядела она куда моложе, аппетитная фигура не имела ни единого изъяна, лицо с совершенными чертами лица наводило на мысли о пластике. Но, по крайней мере, когда мужчина глядел на неё, не возникало сомнений, что в этом месте он получит исполнение своих желаний в наилучшем виде.
— Я буду рада помочь вам, Андрей Андреевич. Если мои девочки что-то узнают, я тут же сообщу вам.
— Надеюсь, ваши девочки не из болтливых?
— Ну что вы? Разве тогда они работали бы на вас? — с хитринкой улыбнулась женщина.
Через полчаса у меня была назначена ещё одна встреча, поэтому я поспешил уйти.
Сергей остановил автомобиль возле двери с вывеской «Скупка золота и серебра». Я вошёл внутрь, висюльки над дверью приветливо тренькнули.
За прилавком стоял тощий старик в очках.
— Что-то желаете приобрести, господин? — дружелюбно поинтересовался он.
Взгляд его выражал полнейшую невинность, однако я был прекрасно осведомлён, чем занимается старик помимо официальной своей деятельности.
— Меня зовут Андрей Андреевич Амато.
— Ох, это, господин Амато! Извините, не сразу узнал вас! — всполошился он.
Я мысленно поморщился, а вслух произнёс:
— Ведь мы с вами ранее не встречались, вы вели дела с моим старшим погибшим братом.
Наш род крышевал старика — вот что связывало Амато с ним.
— Ах, да, конечно, Борис Андреевич был замечательным человеком, как жаль, что с ним случилась эта беда…
— Я пришёл к вам со срочным делом, — перебил я подхалима. — Начиная с этого момента, я желаю знать, если кто-то обратится сюда с подозрительно дорогой или очень редкой вещицей.
— Вас интересует какая-то конкретная вещь?
— Разницы нет, что это будет — но вещь должна иметь запредельно высокую стоимость.
— Понял, Андрей Андреевич… мне сразу обратиться к вам?
— Незамедлительно.
— Так любезно с вашей стороны, благодарю, что вы приехали навестить меня, Андрей! — произнесла Анастасия, щёки её слегка порозовели.
— Я хотел узнать, в порядке ли вы.
— В полном. Доктор говорит, что рана на голове несерьёзная, лишь лёгкое сотрясение… перелом ноги, конечно, доставляет определённые неудобства, и я не смогу ездить верхом долгое время. Но я бы вообще не смогла ездить, ни верхом, и никак иначе, если бы не вы, Андрей. Вы мой герой.
— Ну вот, смущаете меня напрасно, — улыбнулся я, изображая скромнягу. — Любой мужчина на моём месте сделал бы то же самое.
— Да что вы говорите, — махнула рукой девушка. — Разве у любого мужчины хватило бы сил удержать ту плиту? Я так испугалась за вас, думала, она раздавит вас вместе со мной! Как вы сумели удержать её? Какой нужно богатырской силой для этого обладать?
— Теперь ваше любимое занятие — смущать меня? — отшутился я.
Мы с девушкой ещё некоторое время мило побеседовали, после чего я, пожелав ей скорейшего выздоровления, отправился домой.
Следующее моё утро началось с разговора с Яном.
— Но с чего вы взяли, что пытавшийся вас убить человек окажется любителем конных скачек?
— Делать серьёзные ставки на скачках — удовольствие недешёвое, не так ли? Надо проверить максимальное количество возможных вариантов.
— Но если просчитать вероятность…
— Ян, просто выполни приказ, а рассуждать буду я, — раздражённо перебил я его.