III
Через неделю к Карине приехали Костя с Бондом. Костя уже был с гитарой за плечами, поэтому синтезатор в чехле взвалил на себя Бонд, и они вместе отправились на новую репетиционную базу. Для Карины она была более антуражной, чем прошлая: в этот раз помещение было изнутри обито не унылыми белыми панелями, а ярко-синим мехом, располагалась база тоже на территории заброшенного завода, но это было отдельное маленькое одноэтажное строение с каморкой для администрации.
- Кузьмич! - громко прокричал Костя, когда они зашли внутрь. Из каморки выполз невысокий тёмный молодой человек, спросонья протирая глаза.
- Всё нормально ребята, оборудование готово, приступайте, - сказал он и скрылся обратно.
- Почему Кузьмич? - шепотом спросила Карина.
- Да как-то прилипла эта кличка, - пожал плечами Костя, - А так его зовут Бахрам. Он снимает эту точку, сдает под репетиции, а сам ночует в каморке. Местный житель, короче.
- Понятно, - протянула Карина и начала распаковывать клавиши.
За барабанами сидел коренастый парень со светлыми всклокоченными волосами, он представился Сидом и, несмотря ни на какие уговоры Карины, не захотел раскрывать свое настоящее имя. Пока ребята подключали инструменты, он успел рассказать, что прочит себе будущее великого барабанщика и мечтает погибнуть на сцене от электрического удара на пике своей популярности.
- Он, конечно, немного странный, но это у нас первый прямой ударник, - прошептал Костя на ухо Карины, пока Сид продолжал делиться своими далеко идущими планами, - остальные играли мимо такта. Мыслит квадратами, но хотя бы так.
Она задумалась, что имел в виду Костя, говоря о квадратах, решила, что это просто другое название тактов и не стала переспрашивать. Когда оборудование было подготовлено, он достал ноты и протянул Карине:
- Europe, The Final Countdown. Сыграешь?
- Легко.
Сид несколько раз стукнул палочками друг о друга, задав темп, и ребята начали играть. Карина без труда читала ноты с листа и чувствовала себя за клавишами уверенно. Звук так же давил на барабанные перепонки, как и в прошлую репетицию, но она постаралась не обращать на это внимание. Знаменитое произведение из 80-х было сыграно от начала до конца без заминок и фальшивых нот с первой попытки. Костя крайне обрадовался, похвалил Карину и предложил, как он высказался, для закрепления материала повторить успех. Играя по новой, Карина в какой-то момент оторвала глаза от нот и посмотрела прямо перед собой. Клавиши были поставлены напротив барабанов, и она вгляделась в лицо Сида, с которого не сходила хитрая ухмылка. Вдруг стена сзади барабанщика как будто испарилась, и Карина вместо синего пышного меха увидела стадион с тысячами поднятых рук и услышала звук орущей толпы, который тонул в пассажах электрогитар. Она будто бы стояла на сцене вместе со своей всемирно известной группой и играла для разгоряченных музыкой фанатов.
Девушке одновременно было и жутко, и приятно, бешено колотилось сердце, голова закружилась. Ей показалась, что ещё немного, и она рухнет в обморок. При этом руки на автомате играли заученные аккорды и небольшие клавишные партии. Видение так же неожиданно закончилось, как и началось, и перед Кариной снова была синяя меховая стена. Сид улыбался как ни в чем не бывало, сердцебиение пришло в норму, и она облегченно вздохнула.
Спустя час Костя объявил перекур и все, кроме него и Карины, вышли на улицу.
- Ты не куришь? - спросила она.
- Если только изредка, - ответил Костя, снимая гитару и откладывая ее в сторону.
Девушка подошла к стене и начала задумчиво водить рукой по меху, вспоминая свою недавнюю галлюцинацию.
- Классное решение для звукоизоляции, правда? - произнес Костя и, подойдя вплотную к Карине, тоже прикоснулся к меху. Она почувствовала вторую Костину руку у себя на талии и повернулась к нему, спиной прижавшись к мягкой стене. Понимая неизбежность поцелуя и всем сердцем желая его, она закрыла глаза.