- И мне, но нам обоим будет еще лучше, если сделаем все по-настоящему.
- Нельзя, милый.
- Ну почему, у тебя что, есть кто-то другой?
- А то ты не знаешь, кто у меня есть.
- Кто?
- Ты, мой дурашка.
- Оно и видно, что дурашка. Аня, давай, ты станешь моей.
- Я и так твоя.
- Совсем моей.
- Я совсем твоя.
- Не совсем.
- Совсем.
- Ты меня не любишь.
- Люблю.
- Любила, ты бы меня не мучила.
- Как я тебя мучаю?
- Не даешь по-настоящему, ты не понимаешь, как нам парням это нужно, ты не представляешь, как мне хочется.
- Я боюсь.
- Ну давай, я куплю этих самых... резиночек.
- Ты с ума сошел, да и кто тебе их продаст.
- Я достану, Анюта, достану, давай а?
- Ты меня перестанешь уважать.
- Я еще больше буду тебя любить, Анечка.
- Ой, ну тебя, давай, помолчим лучше.
И мы молчим, над нами черное звездное небо, начало лета, мне пятнадцать лет, я влюблена, и жизнь кажется мне прекрасной.
Тетрадь Димы
Вести записи - идея Наташки. Все молчат, я и не знаю ведет ли их кто, кроме меня. Наташка, правда, пару раз спрашивала, но так, вроде в шутку. Но я вот веду, и даже интересно. Приходится прятать от родителей и сестры, но у меня есть местечко, где никто не найдет.
Меня зовут Дима, мне в мае исполнилось пятнадцать. Настало лето, нет уроков и я с пацанами гоняю на велике с утра до ночи. Предки часто загоняют нас с сестрой вкалывать в огороде, но с этим ничего не поделаешь - надо. Сестра на год старше меня, ее зовут Люда, она очень красивая, за ней ухаживают сразу несколько кавалеров, а она, похоже еще не определилась на ком остановиться, хотя пару раз я заставал ее с Генкой с таком виде...
Вчера я ехал на велике и увидел, что впереди меня топает по дороге Ирка, она на год меня младше. Ветер развевал ее короткое платье, я уставился на ее ноги, чуть не свалился с велика. Подъехав к ней я окликнул ее.
- Привет Ирина!
- Привет.
- Не рада, что ли?
- Чего радоваться?
- То что я могу тебя подвезти.
- Я и так дойду.
- Садись, не съем я тебя. Давай.
К моему удивлению она остановилась. Увидев, что она хочет сесть сзади, на багажник, я развел руки и показал, что место для нее впереди, на раме. Ира осуждающе посмотрела на меня, но послушалась, и повернувшись ко мне спиной, стала моститься на раму велосипеда. Я осторожно придержал ее, я помог ей, и мы поехали. Я чувствовал ее спину, но еще более волнительно было ощущение легких касаний руками к ее талии, ее длинные волосы развевались и касались моего лица, когда я крутил педали, мое правое колено чуть- чуть скользило вдоль ее бедра. Мне захотелось ее поцеловать.
- Сильно спешишь?
- Не очень.
- Хочешь взглянуть на чудо?
- Какое еще чудо.
- Увидишь, это недолго.
- Ну, давай, только не долго.
Ну вот, а о каком чуде я говорил, я ничего не мог придумать, мысли мои заметались, но вдруг я придумал.
- Поехали, тут не далеко, - я старался говорить спокойно.
Она что-то ответила, но я не услышал, я повернул руль и даванул на педали. Мы сьехали с дороги и теперь мчались по узкой тропинке, сначала по полю, затем мы миновали низкий кустарник и въехали на опушку леса.
- Здесь, - сказал я и остановился.
Ира спрыгнула с велосипеда и стала рядом, осматриваясь. Я положил велосипед и подошел к ней. Решимость целоваться куда-то исчезла. В голове вертелись рассказы парней о том, кто с кем и как, но вот я наедине с девочкой в лесу, нам никто не мешает, но я смущен и не знаю с чего начать.
- Ну, где твое чудо, - она смотрела на меня, слегка улыбаясь.
- Да здесь, здесь, - пробормотал я в ответ.
- Пойдем, - я подал ей руку, и она взяла ее.
Волнение охватило меня от ощущения ее тонких, прохладных пальцев. Мы прошли вперед и остановились.
- Вот, - показал я.
- Муравейник? - удивилась она.
- Такого большого больше нет нигде, - сказал я и это была правда.
- Да, гигант, сколько же их там живет? - она обошла вокруг холмика.
Я стал вспоминать книжку про муравьев, которую читал недавно, я стал говорить ей что-то про их сложную подземную жизнь.
- Смотри, - я нагнулся и дыхнул на муравейник, муравьи резко засуетились.
- Они думают, что медведь пришел, - засмеялась девочка.
- Да, такой дых для них страшнее дождя.
- Я думаю дождь им совсем не страшен.
- Да, наверное.
- Давай посидим вон там, - вдруг предложила Ира.
У меня сперло дыхание.
Я сдернул свой жалкий пиджачишко, постелил его, Ира аккуратно на него села, а мне места уже почти не было, и я плюхнулся рядом, сминая густую траву.
- Как сдаешь экзамены? - спросила она.
- Алгебра четыре.
- А остальные?
- А пока был только один. Вам хорошо, вы в этом году не сдаете.
- Ты куда-то поступаешь или пойдешь в девятый?
- Пойду в девятый.
Мы помолчали.
- Ир, у тебя есть парень? - тихо спросил я.
- Рано еще, - усмехнулась она.
- Ну, это смотря для чего.
- Для всего.
- Нет, целоваться уже можно, - я старался говорить шутливо и спокойно.
Ирка озорно взглянула на меня. У нее темные глаза, темные волосы. Ее красивое, нежное, юное лицо было доверчиво обращено ко мне.
- Почем веснушки покупала?
- Нипочем, - похоже она немного обиделась.
- Не дуйся, - шепнул я, и, нагнувшись, легонько коснулся губами ее щеки.
Она не отреагировала. Я бережно обнял ее за плечи. Снова никакой реакции.
- Ну, не сердись, - я поцеловал ее, сначала в щеку, затем левой рукой коснулся ее лица, развернул к себе и, быстро чмокнул ее в губы.
- Я не сержусь, - легкая улыбка блуждала на ее лице.
- Сходим сегодня в кино?
- Не знаю, думаю, мать не пустит.
- Пустит - я по-прежнему обнимал ее плечи, хотелось чего-то большего, хотелось потрогать ее маленькую грудь, хотелось целовать, завалить в траву, хотелось всего, но я так боялся спугнуть ее.
- Так что на восемь или на шесть? - спросил я.
- Ты что, на восемь, только на шесть.
- Давай на шесть.
- Не знаю.
- Буду ждать тебя у остановки.