– Тепло и покой пойдут вам на пользу, – сказал он Ренату. – Не торопитесь садиться за руль. Конечно, если вам некуда спешить.
Тот подумал, что ни тепло, ни покой ему в ближайшее время не светят. Кто-то хочет его убить! Застрелить из охотничьего ружья… И этот «кто-то» находится совсем рядом.
Лариса уставилась на Бортникова, и перед ней возникла иная картина. Вместо комнатушки с бревенчатыми стенами – просторный зал с колоннами; вместо кушетки – роскошное позолоченное ложе; вместо доктора – смуглый человек в парике. Он склонился над изголовьем другого человека… У него в руке – чаша, а в чаше – кровь!..
«Это дар Себека, владыка. Выпейте…»
Лежащий человек отвел руку с чашей.
«Врата неба раскрыты… и великие засовы отодвинуты… Я вижу стоящего Ра! Он поведет меня к престолу Осириса…»
– Что с вами? – произнес кто-то в самое ухо Ларисы.
Она вздрогнула и увидела удивленное лицо Бортникова, который держал ее за руку и проверял пульс.
– Вы были… придворным врачом фараона! – выпалила Лариса. – Ваши магические ритуалы успешно заменяли лекарства. В Древнем Египте врач ничем не отличался от мага. Рецепты снадобий составлялись с учетом магических чар…
– Не слушайте ее, – вмешался Ренат. – Она городит всякую чепуху, когда волнуется.
– Вы принесли фараону кровь Себека! Себек – это бог-крокодил. Он покровительствовал черной магии… Верно?
Доктор опешил от ее слов и попятился. Ему самому впору было измерить пульс.
Ренат побагровел и, взяв ее за плечи, встряхнул.
– Извините нас…
Он хотел силком вывести Ларису из «кабинета», но Бортников воспрепятствовал этому:
– Нет уж! Пусть говорит!
Следователь беседовал с персоналом поликлиники в ординаторской. Одни выходили от него быстро, другие задерживались. Мариша ожидала своей очереди, холодея от страха. Что, если ее спросят о ссоре с Авиловой? Солгать или сказать правду?
– Иди, – подтолкнула ее старшая медсестра. – Быстрее сядешь, быстрее выйдешь!
От этой шутки у Мариши подкосились коленки. Она побледнела и вытерла об халат вспотевшие ладошки.
– Садитесь, – угрюмо кивнул следователь.
Девушка, едва дыша, опустилась на стул и спрятала руки в карманы. Она боялась каким-нибудь жестом выдать свое волнение.
– Какие у вас были отношения с погибшей?
– Обычные…
– Она работала с доктором Бортниковым, а потом на ее место назначили вас.
– Так главврач решил. Я выполнила его указание.
– Понятно. У вас не возникло конфликта на этой почве?
– С кем?
Следователь поднял на нее глаза с набрякшими веками и криво улыбнулся. Ты, мол, девонька, дурака не валяй. Меня не проведешь.
– С Авиловой, – недовольно подчеркнул он.
– А я тут при чем? Я на ее место не просилась. Главный сам решает, кого куда назначить.
– У Авиловой были враги в коллективе?
– Я не знаю. Может, и были. У нее сложный характер, а таких недолюбливают.
– Вы входите в круг ее недоброжелателей?
Мариша заерзала на стуле и обвела растерянным взглядом ординаторскую. Все здесь было ей знакомо и привычно, но сейчас показалось чужим.
– Мы не были подругами…
– Вот как? Почему же?
– У меня вообще нет подруг!
Следователю надоели одни и те же вопросы и ответы. Он не надеялся, что кто-нибудь из сотрудников признается в убийстве коллеги. Просто выполнял рутинную работу. Опрашивал всех подряд.
Убийство женщины на пустыре – вопиющий для Грибовки случай. Причем жертва не являлась ни алкоголичкой, ни проституткой. Бытовухой тут и не пахло. Отец погибшей обещал оплатить расследование, лишь бы преступник был пойман и наказан.
– Когда вы последний раз видели погибшую?
– В день ее смерти… вернее, был уже вечер. Авилова дежурила вместо Лосевой, они поменялись…
– Говорят, вы повздорили?
– Зачем спрашивать, если вам уже доложили?
– Отвечайте на вопрос, – нахмурился следователь.
Он с утра получил нахлобучку от начальства, местный журналист достал его своей критикой, оперативники ничего толкового не накопали. Место преступления оказалось затоптанным собачниками и любопытными, никаких улик не обнаружили. Словом, наклевывался классический висяк.
Мариша смотрела на седой ежик его волос и старалась успокоиться. Этот немолодой опытный человек должен во всем разобраться, а не искать козла отпущения в ее лице.
– Ну да, мы с Авиловой поссорились…
– По какому поводу?
– Она думала, что я ее подсиживаю, и высказала свое негодование.
– Ей нравился Бортников? У них был роман?
– Я ей в душу не лезла, – огрызнулась Мариша, злая на болтунов, которые донесли следователю об ее соперничестве с Авиловой.