Смерть оглядел комнату:
– А где Война? – спросил он.
Ответил последний из троицы, молчавший досей поры:
– Занят.
– А…
– Обещал вернуться в среду.
– Ясно.
– К собранию.
– Ну да.
Я стал рассматривать третьего незнакомца. Он был одет во все белое: джинсы, теннисные носки, кроссовки и футболку с вышитой на кармашке миниатюрной золотой короной. Его руки были испещрены рубцами – этакий геометрический кошмар из белых рваных линий и четких розовых кругов. Но всего ужасней выглядело его лицо: сплошная масса гнойничков и язвочек, угрей и фурункулов. На столе под завалом бумаги были погребены косметические средства – маскирующий крем, пудра, гель от прыщей. На стене у него над головой висел девиз в рамке:
«Можно и не быть безумцем, чтобы здесь работать, но я – он».
– Что ты там увидел?
Своим вопросом он застал меня врасплох.
– Я…
– Если тебя так шокирует мое лицо, тебе нужно увидеть синяк на моем теле.
– М-м-м…
– Не хочешь?
– Не надо, не беспокойтесь…
– Да ничего. Он прямо тут.
И он ткнул себя в грудь, пониже золотой короны.
– Я видел достаточно синяков.
– Такого – не видел.
И в самом деле. Он задрал футболку, и передо мной возник самый огромный и чудовищный из всех ушибов, что мне пришлось наблюдать. Он гигантским цветком распустился от тощей шеи до впалого живота и от левой подмышки до правого соска. При дыхании синяк мерцал всеми цветами, становясь то бледным, то огненно-красным, как при затмении солнца, в самой глубине он был фиолетовым и иссиня-черным, а по краям – желто-зеленым.
– Это новая экспериментальная болезнь. Никаких видимых симптомов. А потом в одно прекрасное утро клиент просыпается – и опа. – Он похлопал себя по груди и расхохотался. – Обширное подкожное кровоизлияние, разбухание конечностей, возможно, внутренние поражения – насчет этого я не решил – и невыносимая боль. – Он снова захохотал. – У меня есть и еще задумки…
– Пардон. – Смерть поспешно прервал его и обернулся ко мне. – Я должен тебе всех представить. Это вот – Мор, – кивнул он в сторону рассадника инфекций. – Между собой мы зовем его Чумка.
Мор саркастически усмехнулся.
– Это Шкода, – он указал на прыщавого тинэйджера, который натянул глуповатую ухмылку и робко встряхнул мою руку.
– А это Глад.
– Зовите меня лучше Стройным, – пошутил Глад, кивнув лысой головой.
Никто не засмеялся.
– Ну вот и хорошо, – бодро объявил Смерть. – Почта есть?
– Как всегда, – ответил Мор, вручая ему кипу конвертов. – И твой график на следующие три дня, утвержденный на субботнем собрании. Кстати, Шеф недоволен твоими отчетами за прошлую неделю – и весьма, скажу я тебе. И точная инструкция по поводу сегодняшнего клиента: на quadri furcus [1] выпал очень простой номер… Даже ты не запутаешься.
Смерть ответил ему саркастической ухмылкой.
– А шахматные партии есть?
– Семь штук.
– Очень хорошо. – Он просиял и смахнул несколько бумажек со стола, у которого я сидел. На столе обнаружилась шахматная доска с черными и золотыми клетками. Смерть нетерпеливо надорвал один из конвертов, изучил его содержимое и уперся взглядом в пустое поле. На какое-то время он полностью ушел в себя, выстраивая в уме сложные комбинации и прочерчивая пальцем ходы невидимых фигур. Наконец его словно осенило решение задачи, на мгновение поставившей его в тупик, он медленно кивнул себе, оставил воображаемое поле битвы и мягко улыбнулся. После этого с деловитым видом бросил оставшиеся конверты на доску, вытащил из кармана рубашки мой контракт и передал Шкоде.
– Подшей к документам в офисе Шефа, будь так любезен.
Недовольно фыркнув, Шкода медленно поднялся и нехотя засунул контракт в карман.
– Это надо положить в какую-то папку?
– Вот-вот… А потом отнеси лопату в кладовку, ту, что у задней стенки коридора… Только вымой сначала.
И, наконец, Смерть повернулся ко мне:
– Так. В душ не желаете?
Особые методы умерщвления
Смерть снова провел меня в вестибюль, откуда мы свернули направо в первый коридор, вышли к лестнице и поднялись на второй этаж.
– Как я уже сказал, теперь здесь в основном бумажная работа. Раньше было больше азарта. Поощрительные беседы с клиентами, несколько умерщвлений в день… Все казалось новым и разнообразным. Вдохновляло. Теперь же, кроме подготовки, мне ничего не интересно.
Лестница привела на второй этаж, и мы оказались в узком длинном коридоре, устланном цветистым бургундским ковром.
– Ну что ж. Теперь краткий экскурс. Слева по коридору – конференц-зал, справа в конце – лаборатория, позади нас – кладовка. – Он дождался, пока я обернусь. – А прямо перед тобой, вон там – ванная. Когда закончишь, спускайся обратно в офис.
– А как насчет одежды?
Он издал громкий отрывистый смешок.
– По ту сторону двери должен висеть костюм.
Костюм оказался цвета электрик – весь в блестках и по меньшей мере размера на два маловат. Также я обнаружил темно-зеленые трусы в цветочек, облегающую зеленую футболку с надписью «ВОСКРЕШЕНИЕ – СТИЛЬ ЖИЗНИ», светло-зеленые гольфы, разрисованные улыбающимися камбалами, и белые просторные туфли. Туфли эти пришлись совершенно впору и показались самой удобной обувью, что мне довелось носить в жизни или смерти.
Под душем смылся трупный запах. Лишь выйдя из душевой кабинки и вытершись, я осознал, как, оказывается, привык к этому сладковатому аромату грязи и разложения. Мой новый запах был чужим и отталкиваюшим. Ни одно кладбище мира меня бы теперь не приняло.
Да, и вот что еще: одеваясь, я осмотрел себя получше. И не досчитался трех пальцев на руках (в том числе одного большого), двух пальцев на ногах и одного пениса.
* * *Возвращаясь в офис, я заметил на лестничной площадке, прямо возле ступенек, пятую дверь, белую и блестящую. На ней висела небольшая медная табличка с именем. Но я не стал ее разглядывать, поскольку был поглощен мыслями об одной примечательной особенности своего тела: ноги, руки и туловище вдоль и поперек покрывали толстые черные хирургические швы.
В офисе никого не было, за исключением Шкоды. Он сидел у дальнего окна за столом Глада, попеременно ковыряя в носу и тыкая в ручную электронную игру.
– Нормальный костюмчик, – произнес он, не поднимая головы, и слегка усмехнулся. Его пальцы быстро бегали по кнопкам. – Из моего старого гардероба.
– Правда?
– Ага. Меня в нем похоронили.
Я решил сменить тему:
– А где все?
– Работают.
– Смерть тоже?
– Скоро явится.
Я опустился в кресло у двери. Меня неудержимо тянуло обратно в гроб. Вокруг были чужаки, я не понимал происходящего и чувствовал себя обнаженным. Посмотрев на шахматную доску, я заметил, что на пустых прежде клетках кое-где появились фигуры. Пытаясь отвлечься, я принялся внимательно изучать комбинацию. При жизни я был заядлым шахматистом, и мне понадобилось не более двух минут, чтобы просчитать, что, если черные пожертвуют ферзем, смогут поставить мат в три хода.
Я размышлял над возможностями белых, когда почувствовал, что за спиной кто-то стоит. Вздрогнув, я обернулся – надо мной нависал Смерть. Я даже не заметил его прихода. Он озабоченно разглядывал мою макушку, и не успел я удивиться, как он вытащил из кармана гребенку и ловко прошелся по моим волосам.
– Надо бы тебе взять кое-что из косметики Чумки, – заключил он. Его взгляд переместился на мой пиджак, выражая при этом нечто среднее между насмешкой и сочувствием. – Впрочем, я не думаю, что на твое лицо кто-то будет смотреть.
– Куда мы идем?
– На встречу с первым клиентом недели.
* * *Я проследовал за Смертью по коридору к еще одной белой двери, расположенной слева, напротив лестницы.
– Перед выходом нужно взять кое-что из Архива, – сказал Смерть, взглянув на часы. – Поможешь мне?