Через полчаса Андрей спускается на кухню. Боже… Выглядит он – отвал башки! Тёмно-синие слаксы сидят идеально. Надо бы лучше, да некуда. Тонкая белоснежная рубашка оттеняет бронзовую кожу. Будто Волков не из Австрии приехал, а прямиком с Сейшельских островов. Ботинки – не ботинки. Произведение искусства. Их цену мне и представить страшно. На запястье не кричащие, но определённо дорогие часы. Ещё влажные после душа волосы зачёсаны назад. И запах! Его парфюм, от которого сносит крышу и хочется выть на Луну.
Да за что же мне такое наказание? Нет, надо срочно съезжать из этого дома. Иначе, так и до греха недалеко. Хотя вряд ли красавец-миллионер захочет согрешить со мной. К нему поди бабы в очередь выстраиваются. Одна другой гламурнее. А он только и знает, что выбирать: блондинки по чётным дням, брюнетки по нечётным. Или наоборот. Вообще удивительно, что он за столько лет после развода не женился повторно. Хотя нет. Не удивительно. Зачем ему связывать себя обязательствами с одной женщиной, если он может каждый день иметь новую?
– Завтракать будете? – спрашиваю робко.
– Нет, спасибо. Просто кофе выпью, - идёт в ту часть кухни, где стоит кофемашина. На меня даже не смотрит. Словно я часть интерьера, которая не представляет собой никакого интереса. Ну ладно, хоть не злобствует сегодня утром. И на том спасибо.
На полдороги останавливается. Принюхивается.
– Ты что-то готовишь? – вздёргивает бровь.
– Сырники. Уже готовы.
– Сырники? – переспрашивает удивлённо. Странный. Он что? Никогда не слышал о таком блюде?
– Сырники. Это из творога… - начинаю пояснять.
– Я знаю, что такое сырники, - делает себе кофе.
– Будете? – снова предлагаю.
– Буду, - внезапно соглашается он.
Даже не знаю. Радоваться или нет. А ну как ему не понравится мой кулинарный шедевр? Но делать нечего. Ставлю тарелку с румяными сырниками на стол. Лезу в холодильник за сметаной.
Андрей
Последний раз я ел сырники уже не помню когда. Разнообразные десерты, выпечку – сколько угодно. Учитывая, что я владелец сети кофеен в Москве и пары ресторанов в Вене. Но вот сырники, настоящие, домашние, разве что в молодости. Сколько ни пытались европейские повара и кондитеры сделать подобное блюдо в Австрии, а всё рано так, как готовила моя мать, у них не получалось. То ли творог не тот в Европе, то ли ещё что.
С удовольствием отламываю вилкой тёплый пышный кусочек. Вкусно. Как в детстве. Анастасии снова удалось удивить меня. Вот же…
– А хотите малинового варенья? – подаёт голос сероглазая. – Я от мамы привезла.
Серьёзно? Остались ещё люди, которые делают закрутки на зиму? Прежде, чем я успеваю что-то сказать, Настя достаёт из шкафчика небольшую банку. Быстро открывает её и наполняет креманку тёмно-алым вареньем.
Бельё, сохнущее на улице, сырники, малиновое варенье, девушка в косынке… Я как будто назад в СССР попал. Офигенная, кстати, девушка. Сейчас на кухне мне удаётся рассмотреть Настин наряд получше. И я точно понимаю, что ни Дольче, ни Габбаной здесь не пахнет. Однако, сарафан очень идёт сероглазой. Будто специально для неё сшит. Лиф достаточно открытый, но ровно настолько, чтобы шикарная грудь не вываливалась и не выглядела вульгарно. Юбка просторная, чуть ниже колена, но это не мешает угадывать под ней соблазнительные округлые бёдра. Тонкая талия чётко очерчена и выгодно контрастирует с полной грудью.
– Что-то не так? – спрашивает Настя, заметив, что я её разглядываю.
– Сарафан у тебя красивый.
– Спасибо, - заливается румянцем и смущённо добавляет. – Это сестра мне сшила.
Ну? Что я говорил? Вряд ли её сестра работает на итальянский дом моды.
– Добренькое утречко! – на кухню заходит Кристина.
– Привет! – киваю дочери.
– О, сырники! – хватает с тарелки еду. – Насть, ты к первой паре поедешь?
– Да, - утвердительно кивает Анастасия.
– Передашь мой реферат преподу по маркетингу?
– А ты что? Не едешь на учёбу? – вмешиваюсь в диалог подруг.
– Я на маникюр записана, - Кристина макает сырник в варенье.
– А другого времени нельзя найти для маникюра?
– Мой мастер заболела. А у остальных всё забито. Пришлось выбирать из того, что осталось.
– Ну да. Разумеется. Ноготочки важнее универа, - резюмирую с сарказмом в голосе.
– Чао! – прощается дочь и, даже не поблагодарив Настю за завтрак, испарятся, оставляя за собой шлейф приторных духов.
Анастасия хочет что-то сказать, но не успевает. Кристины уже и след простыл.
– Спасибо. Сырники были очень вкусные. И варенье тоже, - встаю из-за стола.
– На здоровье, - немного растерянно отвечает сероглазая.
Иду в кабинет за документами, которые мне нужны для переговоров с заказчиком. Когда я перебираю бумаги, раздаётся тихий стук в дверь.