Миранда опустила голову:
— Мне очень жаль. Я буду скучать по ней.
— Я тоже буду скучать по ней. Она многому меня научила. Я постиг точку зрения женщины и теперь многое вижу совсем в ином свете.
— А что же станет с беднягой Шарлоттой?
— О, в конце концов она выйдет замуж и заведет детей. Обязанности матери и жены будут удерживать ее дома. Боюсь, она не сможет навещать нас, но будет писать вашим родителям, к которым очень привязалась. А мы будем иногда навещать ее, когда возникнет угроза, что одна из ваших сестер вздумает приехать в Кларендон-Гроув.
— А что станет с мистером Гастингсом?
— Он женится на мисс Миранде Трой, и когда они устанут от поцелуев и воркования, они будут играть в хэзард.
— Я не знаю, как играть в хэзард.
— Это игра в кости. Я научу вас ей.
— Ставлю на то, что не научите.
— Ставлю на то, что научу.
— А что станет с вашим секундантом, мистером Смитом, на котором такая неудобная одежда?
— Он пойдет домой и снимет ее, а я с радостью помогу ему, если он позволит.
— Ставлю на то, что он не позволит.
— А что вы хотите поставить?
Сэр Бэском и леди Трой завтракали, когда вошли Миранда и мистер Гастингс. Оба они демонстрировали такое прекрасное настроение и обменивались столь влюбленными улыбками, что баронет нахмурился, как будто увиденное им недоброе предзнаменование подтвердилось. Леди Трой, которая умела угадывать новости так же, как и ее муж, в восторге захлопала в ладоши.
— Стало быть, это правда, — мрачно заметил сэр Бэском. — Вы помолвлены.
— Мы помолвлены, — сказала Миранда и, подойдя к столу, поцеловала каждого из родителей в лоб.
Следом за ней подошел мистер Гастингс; он поцеловал свою будущую тещу в напудренную щеку и протянул руку сэру Бэскому. Вздохнув, баронет вяло пожал ее.
— Табита будет так рада! — сказала ее светлость сквозь слезы радости.
— Надеюсь, вы тоже научитесь радоваться этому, сэр, — тепло сказал мистер Гастингс сэру Бэскому.
— Вы любите мою дочь? — спросил баронет.
Мистер Гастингс взял руку Миранды и прижал ее к своему сердцу.
— Больше, чем воздух, которым дышу. Больше самой жизни. Даже больше, чем игру в пикет.
— Я тоже люблю его, папа, — сказала Миранда. Повернувшись к мистеру Гастингсу, она обвила руками его шею и поцеловала. Ничего более ему и не требовалось, чтобы в полной мере вернуть ей поцелуй.
Сэр Бэском мрачно покачал головой.
Леди Трой принялась бранить его:
— Как же можно быть таким мрачным? Это же очевидно, что они предназначены друг другу. Я знала это с самого начала, с того момента, как они появились на свет. И Табита знала. Они замечательные дети. Замечательные. Как же, ты подумай, много им пришлось преодолеть только для того, чтобы сделать приятное своим матерям.