— Вот это да-а… — изумленно и не без зависти протянул Осипов. — Значит, у них это, так сказать… — И он вопросительно посмотрел на Лену.
— Ничего это не значит, товарищ Осипов, — сухо проговорила Лена и поспешила добавить: — А со старушками у вас ничего не выйдет.
— Напрасно, напрасно, — посочувствовал он. — Ничего в этом предосудительного нет, зря Верочка упрямится… Но вам же все равно придется выступать.
— Конечно, если Катя не придет.
— А вам бы не хотелось сегодня побывать в поселке?
— Нет. Какая разница — что там, что здесь?
— Но, может быть… — Осипов смотрел ей прямо в глаза, затаив дыхание, но Лена спокойно ответила:
— Нет, в поселке мне делать нечего. Скажите, есть тут другая тропка наверх?
— Ясное дело, есть, — радостно сказал Осипов. — Пойдемте, покажу…
Володя, завидев Верочку, в первую минуту хотел вернуться и вместе с Алексеем проводить девушек, но потом раздумал. Помахивая хворостинкой и изредка незаметно оглядываясь, он не спеша поднимался со ступеньки на ступеньку, пока не услышал за спиной такой знакомый голос:
— Володя, подожди!
Он вздрогнул, постоял с секунду, не оборачиваясь, и сел там, где настиг его Верочкин оклик.
Верочка опустилась рядом с Володей.
— Ты чего? Платье-то измяла, видишь… — несколько растерянно проговорил он, уступая свое более удобное место.
Она машинально выправила платье, прикрыв оголенные колени, переведя дыхание, заговорила:
— Слыхал, что наша Катя учудила?
— Ну слышал. Ты же ее нахваливала…
— Она хорошая, Катя, ты не думай, только взбалмошная. Ну где она может быть? Поехала на день, и вот третий день нету. Это же пятно на всех на нас, понимаешь? Вот я и подумала… — Верочка ухватилась за Володин рукав, почувствовала запах водки, поморщилась, но рукав не выпустила, сказала умоляюще: — Володя, съезди ты на велосипеде в поселок, разузнай, где она. Не верю я, что Катя заболела, а если и заболела, нам тем более надо это знать. Чтоб люди худое не думали, понимаешь? А то вон Юрка бог знает что о ней да и о нас думает…
Володя высвободил руку, хлестнул прутом по голенищу и почти злобно сказал:
— Не поеду. К черту! Что я, нянька твоей Катьке? Она там с Виктором будет тары-бары разводить, а я в ихние дела вмешиваться?
— Причем тут Виктор? — пыталась возразить Верочка, в душе убежденная, что всему виной именно Виктор.
— А кто же? — зло и мстительно спросил Володя. — Да еще оба, наверно, дураками нас считают, а себя утиными. Я про себя не говорю, мне на них наплевать, но и другие некоторые Катю идеалом считали.
— Да не в ней же только дело, Володя…
— Не поеду. У нее своя голова на плечах. Вон какую речь на проводах завернула… Да ты чего о ней беспокоишься? Лена же сказала, что выступит.
— Она же никогда не выступала, и роли нисколько не знает, — чуть не простонала Верочка. — Опозорится, а потом неизвестно, что с ней будет.
— Ерунда, суфлер подскажет.
— Значит, не поедешь?
— Нет. Сказал — нет, значит, нет.
— Тогда я сама поеду, — и не успел Володя опомниться, как она уже карабкалась вверх.
— Ну и глупая, — пробормотал он, до хруста повернув шею, чтобы видеть, как Верочка взберется на кромку обрыва. — А ведь и в самом деле поедет. Вот черт… Догнать, что ли?
Но догонять не стал. Одна мысль, что он должен где-то разыскивать эту взбалмошную Катю, которая наверняка веселится сейчас с Виктором, приводила его в бешенство. «Небось, я уехал, так Верочка и не заметила бы, а тут, видишь, места себе не находит…»
Все-таки ему было страшно досадно, что он так грубо отказал в ее просьбе. И во всем была виновата эта дура Катя, которую Володя теперь, как ему казалось, возненавидел на всю жизнь. А Верочка? Неужели поедет? Она ведь на велосипеде-то с грехом пополам ездит. Если только попадется попутная машина…
В несколько прыжков Володя достиг края обрыва и глянул на зимник. Верочка была уже далеко, догонять и отговаривать ее сейчас было бы нелепо. Добежит до деревни и одумается. На всякий случай Володя ускорил шаг, но тут его снова окликнули.
С пашни, нелепо размахивая руками, петушиным скоком бежал дед Никифор, еще издали запаленно кричал:
— Эй, обожди, парень! Алешку-греховодника не видал?
«Ну, так и есть: что-нибудь стряслось, — не без тревоги за товарища подумал Володя. — А он, дурья голова, за Леной увязался».
Володя сказал:
— Да Осипов же на пашню пошел, минут этак десять назад…