Верочка, держа косу на отлете (боялась порезаться), бегом спустилась в овраг, выбрала место поровнее, поплевала на ладошки, судорожно ухватилась за кривую, обтерханную множеством других ладоней рукоятку, несильно размахнулась и… угодила носком косы в землю. Трава даже и не, шевельнулась. Еще раз — результат тот же. Верочка понимала, что надо косу направлять плашмя к земле, но боялась, что коса срикошетит и ударит по ногам, она пробовала и так и сяк, взмокла от напряжения, а перед ней лежали лишь жалкие, срезанные с землей или по верхушкам пучки травы.
И Верочка сдалась: бросив косу, она опустилась на колени и принялась рвать траву руками. Рвала отчаянно, с ожесточением, с исказившимся от усилий лицом, хотя и сознавала, что труд этот бесполезен и бессмысленен.
Но она рвала и рвала, словно наказывая себя за свою беспомощность.
— Эй, ты что тут делаешь? Цветочки собираешь, а? — услышала она над собой откровенно смеющийся, страшно знакомый голос Юрки Ивашкина и испуганно повернулась, покраснев до корней волос.
— Ну и цветочки… тебе какое дело?
— Да мне, понятно, дела никакого нет, собирай на здоровье, — ухмыльнулся Юрка, шмыгнув усыпанным крупными веснушками носом. — Ну-ка, пусти.
Он поднял косу, подкинул ее, поймал на лету правой рукой, неуловимо быстро подхватил рукоятку левой, вынес вперед одно плечо, размахнулся — и ровный пласт разнотравья полукружьем лег у Юркиных ног. Верочка, притаив дыхание, смотрела. Юрка прошел шагов десять, выпрямился, горделиво оперся о косу, как о шпагу, и дружески подмигнул.
— Вот как надо. Руки и тело держи свободно, не напрягайся, замах делай в наклоне, не сверху, а как бы сбоку, тогда коса сама правильно пойдет. Давай, попробуй…
Он отдал косу Верочке, сам встал сзади нее, показал, как надо браться за рукоятку. Прижимаясь к ней грудью, касаясь разгоряченной щекой ее волос, Юрка развернул Верочкины плечи, помог сделать замах и, отойдя, ободряюще сказал:
— Ты, главное, не бойся, коса тебя никогда не ударит, если даже и из рук вырвется. Это же такой закон механики. Ну, начали!
Верочка с силой опустила косу, лезвие тускло сверкнуло в траве и рванулось за спину так, что Верочка пошатнулась.
— Неплохо, — хмыкнул Юрка. — Только силы большой тут не, надо. И наклоняйся чуть пониже. Вот так…
Он опять прижался к Верочке грудью, поправляя косу в ее руках. Но она не обиделась, даже не почувствовала его прикосновения — так бережно дотрагивался он до ее плеч и рук. Однако если бы она обернулась, то увидела бы, как изменилось Юркино лицо. Оно стало вдруг напряженным, потрескавшиеся губы вздрагивали, глаза устремлены не на косу, а на маленькую родинку, прилепившуюся у Верочки на шее, там, где кончались завитки волос. Юрка уже почти прикоснулся к ней губами и замер от страха, но тут Верочка сделала движение головой, и его губы еще раз скользнули по ее прохладной нежной коже пониже уха. Невольно отодвинувшись, Юрка пробормотал:
— Давай, сейчас у тебя получится…
Он обессиленно сел на траву и был рад, что Верочка — то ли смутившись, то ли делая вид, что ничего не заметила — не взглянула на него и сейчас же взмахнула косой. Все еще ощущая во всем теле легкую дрожь от пережитого, Юрка молча, исподлобья наблюдал за девушкой. Он случайно заметил Верочку, когда проезжал мимо оврага с возом жердей, но не спуститься сюда, к ней, было свыше его сил. И не только потому, что, заметив, как она неумело орудует косой, хотел по-дружески помочь ей. Нет, его тянуло к Верочке нечто большее, чем дружба — да и подружиться-то они еще как следует не успели — но что именно, Юрка до сих пор и сам разобраться не мог. И вот теперь, когда он нечаянно поцеловал ее, а она не возмутилась, не обругала, не прогнала его, в душе Юрки словно что-то перевернулось. Едва придя в себя, он снова разволновался: а вдруг Верочка не заметила его поцелуя? Вдруг для нее это было не больше, чем укус комара? Вон сколько их тут кружится…
Юрка вскочил, подбежал к Верочке, грубовато буркнул:
— Дай-ка сюда косу, а то с непривычки так уломаешься, завтра рук не поднимешь.
— Нет, нет, Юра, ты посиди, я сама, — умоляюще сказала Верочка и благодарно взглянула на него. — У меня, и правда, немного получается уже, смотри…