Сгоряча Логинов тут же дал согласие. Секретарь через год уехал на учебу, а Логинов так и остался в колхозе. Правда, он пытался уйти, однако новый секретарь, Стешанов, убедил его, что бросать хорошо начатое дело не годится. Логинов и сам почувствовал это. Со Стешановым было легко работать, он был обаятельным человеком. Быстро сходился с людьми, умел ободрить в трудную минуту, соглашался с дельными советами. По-видимому, эти-то человеческие качества и помешали многим разглядеть недостатки Стешанова как руководителя. На первый взгляд, было как будто все: собрания и совещания, обязательства и призывы, а подъема не наступало, обязательства не выполнялись — о них к концу года попросту забывали, потому, наверно, что подходило время брать новые обязательства. И брали. Брали охотно, соглашались с любыми цифрами — знали, что так надо.
На третий год председательствования Логинов неожиданно для себя оказался в фаворе у райкома. На всех собраниях и совещаниях, как только заходила речь о животноводстве, неизменно ссылались на колхоз имени Ильича, ставили его в пример. Действительно, Логинову удалось за это время почти вдвое поднять надои молока, однако сам он считал, что это ничего не значило. Во-первых, начинал-то он с крайне низкого показателя, а это, конечно, легче, чем подниматься хотя бы со среднего уровня, достигнутого районом; во-вторых, многие возможности для роста все еще не были использованы. Преждевременные славословия страшно раздражали Логинова, но прекратить их он не мог. В конце концов райкому необходимо было иметь хотя бы один колхоз, который бы постоянно фигурировал в областных сводках.
Таких «передовиков», но уже по другим отраслям, насчитывалось еще несколько. Колхоз «Красный луч», например, славился высокими урожаями льна, «Строитель» — семеноводством, «Большевик» — новым строительством. При случае их хвалили так же, как и Логинова, и умалчивали о том, что эти колхозы проваливали остальные дела.
Вот почему Логинова ничуть не огорчило, когда после укрупнения, уже при Самойлове, колхоз резко снизил показатели по молоку и оказался где-то в середине районной сводки. Так оно и должно было случиться: ведь бывшие соседи Логинова, с которыми он объединился, как раз и «славились» мизерными надоями. Больше всех расстраивалась Марта Ивановна. Логинов с присущим ему оптимизмом и некоторой самоуверенностью убедил ее, что теперь-то они и развернутся по-настоящему. Раз у нас есть хорошие фермы, говорил он, нет ничего проще подтянуть отстающие, тем более в одном хозяйстве…
Об этом и еще о многом вспомнила Марта Ивановна, когда Логинов спросил ее, чем она объясняет тот факт, что люди в эту весну стали какими-то другими. Его неожиданный и, как ей показалось в первую минуту, наивный вопрос заставил, однако, Марту Ивановну надолго задуматься.
— Чем я объясняю? — повторила она и сощурила темные глаза, словно всматривалась в далекую даль, вдруг открывшуюся перед ней. — Тем и объясняю, что время такое подошло… необыкновенное. Вся страна на великом подъеме, в большом пути. Будто новые крылья у народа выросли. Мы вот свой семилетний план утвердили — разве ж это не радует? Да я сама переживаю бог знает что, будто молоденькая, а другие, думаешь, хуже, нас видят и чувствуют? Взять хоть моих девчат…
— Твои девчата молодцы, я, признаться, не ожидал, что они так азартно возьмутся за работу. Да, решено: праздник мы обязательно проведем. Кого же приглашать будем?
— Соседей, шефов наших…
— Это само собой. Из района кто-нибудь непременно должен быть, но — кто? Эх, Самойлова бы сюда затащить, да боюсь я ему звонить, ей-богу. Сев же в районе еще не закончен, как бы он вместо поздравления нахлобучку не устроил. Обрадовались прежде времени, скажет…
— Ну это ты зря, Сергей, — возразила Марта Ивановна. — Самойлов, по-моему, не из таких. Пойдем-ка в сельсовет.
В сельсовете был телефон. Логинов пошел туда с видимой неохотой. Он доказывал Марте Ивановне, что лучше позвонить накануне праздника, поставить секретаря, так сказать, перед совершившимся фактом, а она упрекала его в трусости и наконец заявила, что сама позвонит в райком. Логинов, посмеиваясь, с удовольствием уступил ей столь щекотливую миссию.
В сельсовете сидела одна секретарша, синеокая девчонка с необыкновенно толстыми косами, от скуки рисовавшая на бланке отчетности остроносую ракету, устремленную ввысь. Марта Ивановна решительно подошла к настенному телефону и энергично принялась крутить ручку, а Логинов уселся на обшарпанный посетителями диван и неспешно закурил. Он знал, что вызвать город не так-то просто, к тому же было маловероятно, что Самойлов в этот час находится в райкоме.