– Не сейчас. Не здесь, – шептала я, чувствуя, что ноги у меня подгибаются.
Он нехотя отстранился, но в его разноцветных глазах бушевало такое жаркое пламя, что мы чуть опять не вернулись к прежнему занятию. Как-то нам удалось добраться до квартиры, а, когда дверь за нами захлопнулась, мы стали целоваться. Чувства были такими сильными, что ноги нас не держали, и мы постепенно стали опускаться на пол. Все-таки какие-то остатки разума в моей голове еще сохранились, так как я прошептала, что не пью таблетки. Артем в ответ прохрипел, что на этот раз все предусмотрел. Первый взрыв эмоций произошел в прихожей, затем мы перебрались в спальню, где одна за другой, почти без перерыва, нас сотрясли еще несколько не менее мощных вспышек. Каким-то краешком сознания я ухватила вполне связную мысль: «Теперь я смогу дополнить серию «Эмоции» картиной «Страсть». Она не будет абстрактной, там будут глаза, губы, руки и… неистовое напряжение, которое заряжает все вокруг.». Я уже видела ее мысленным взором.
Как ни странно, этот марафон не вызвал у нас сонливости. Мы лежали, повернувшись лицом друг к другу и, глядя друг другу в глаза, счастливо улыбались. В этом чувствовалась такая бесконечная близость, что у меня на глазах выступили слезы. Артем осушил их поцелуями.
– Милая…
– Милый…
Он провел рукой по моей груди, а у меня от его действий даже пальцы на ногах подогнулись.
– Вижу, ты не загораешь топлес, – заметил он.
– У меня нет склонности к эксгибиционизму.
– Пуританка.
– Есть маленько.
– Мне это даже нравится.
В эту минуту меня от ужаса едва не подбросило в кровати, и я резко села.
– Что случилось?! – обеспокоился мой нежный любовник.
– Сколько времени?!
– Почти девять, – Артем взглянул на наручные часы.
– Телефон! Мне нужно позвонить! Хороша мамаша, обо всем забыла. Обычно в это время Лиза уже ложится спать. Я обещала ей позвонить перед сном.
– Во Франции сейчас на два часа меньше, – успокаивающе произнес он, властно опрокидывая меня на подушки. – Лежи. Как я понимаю, телефон в сумочке, а сумочка, скорее всего, в прихожей. Я сейчас принесу.
Артем вскочил и отправился в прихожую, а я смотрела ему вслед и любовалась. Он тоже не был эксгибиционистом, так как на его теле четко отпечатался след от плавок. Вскоре он вернулся с моей сумочкой. Я впервые разговаривала с дочерью и свекровью в его присутствии и, как ни странно, это меня ничуть не смущало.
– Вижу, у тебя хорошие отношения со свекровью, – нейтрально произнес он, когда разговор, наполненный восторгами дочери, был завершен. – Как она отнесется к тому, что мы теперь вместе?
Значит, он рассчитывает на серьезные и продолжительные отношения, с удовлетворением отметила я, впрочем, он уже не раз давал это понять.
– Думаю, нормально отнесется, – невозмутимо ответила я, – если вообще дойдет до знакомства.
Артем с возмущением уставился на меня.
– Что значит «если дойдет до знакомства»?! Ты стала частью моей жизни, главной частью, значит, и Лиза будет частью моей жизни, вследствие чего и ее бабушка каким-то образом войдет в мою жизнь. Неужели непонятно?
Я смотрела на него и думала, какой же он замечательный парень, но именно парень, а не зрелый мужчина. В силу своей молодости и отсутствия большого жизненного опыта он рассуждает слишком прямолинейно, не видит подводных камней. Он, видимо, научился читать по моему лицу.
– Знаю я все твои возражения – разный стиль жизни, разница в возрасте, ребенок… Это все Е-РУН-ДА! – по слогам произнес он. – Ребенок не помеха, чем больше детей, тем лучше. Пять лет разницы – это вообще ни о чем. Я с первой минуты нашего знакомства воспринимаю тебя как ровесницу, а иногда мне кажется, что я старше и мудрее тебя. – Я была возмущена его высказыванием, но возразить не успела, а он продолжал. – Разный стиль жизни – это серьезное испытание. Вряд ли тебя устроит гостевой брак, но, как я недавно понял, я тоже хочу иметь нормальный традиционный брак с детишками и прочими атрибутами семейной жизни.
Я рассмеялась. «Детишки и прочие атрибуты семейной жизни».
– Артем, когда ты успел полностью переродиться? Рассуждаешь так, будто только что сбежал из семейного сериала.