Рассказ Антона Сергеевича я слушала, затаив дыхание, не сразу заметив, что Артем сжимает мою руку в своей, а мое тело, обычно такое послушное, начинает дрожать. Бедная Катюшка! Я попыталась представить, что ей пришлось перенести – плен, насилие и наркотики. Боже, ее сделали наркоманкой! Я примерила все эти испытания на себя и, не выдержав такой нагрузки, разрыдалась. Артем вывел меня в коридор, где обнял и прижал к себе. В его объятиях я постепенно успокоилась. Что же это такое!
– Я никогда не была истеричкой и плаксой, – пробормотала я, скрываясь за дверью туалета, чтобы привести себя в порядок.
Минут через десять мы вернулись в кабинет главы службы безопасности, где нас ждал горячий чай, кофе и неизменные бутерброды – любимое блюдо Антона Сергеевича. Я извинилась за свое поведение, на что сыщик благодушно заметил, что в такой ситуации это извинительно. Моей подруге действительно пришлось многое перенести. Между делом он задавал не совсем приятные вопросы о том, не применяла ли Катя когда-нибудь наркотики, не было ли у нее склонности к случайным связям. На все подобные вопросы я отвечала решительным «Нет!». В конце концов, это бесполезное занятие мне надоело.
– С момента ее исчезновения прошло больше двух недель, – сказала я. – Где она может быть?
В течение нескольких дней сыщики пытались это выяснить. Они побывали во всех окрестных деревнях, но ни в одной из них никаких незнакомок не появлялось.
– Может она заблудилась? – робко спросила я.
– Все может быть, – мрачно произнес Антон Сергеевич, – но не стоит забывать о диких зверях и болотах.
– Какие там звери? – спросил Артем.
– Да разные, – отмахнулся сыщик.
– И все же? – настаивал на подробном ответе Артем.
– Самые опасные – медведи и кабаны, – нехотя сообщил сыщик.
Я старалась не представлять, к чему могла привести встреча Кати с кем-нибудь из них. Артем тем временем поинтересовался, сколько километров от базы до ближайшей деревни. Оказалось, что семь.
– Но ведь на то, чтобы их преодолеть, нужно не больше двух часов! – воскликнула я.
– Семь километров – это, если по прямой, но по лесу напрямую не пройдешь, везде болота. Местные добираются до базы по проселочной дороге. Если бы Катя пошла по ней, то оказалась бы на шоссе, а оттуда можно было бы добраться до города на попутке.
Я представила, как она появляется на шоссе в том виде, в каком ее застал хозяин турбазы, и мне стало плохо. Кто-нибудь мог воспользоваться ее беспомощным состоянием и… Антон Сергеевич тем временем делился своими выводами. Катя потерялась либо в лесу, либо в районе шоссе. С момента ее исчезновения из лесного домика прошло больше двух недель, за это время по шоссе проехало множество машин, так что в этом направлении искать бесполезно. Для поисков в лесу нужны большие силы, которых в распоряжении службы безопасности нет. Для того, чтобы подключить к поиску государственные службы, нужно сообщить о ее исчезновении в полицию. Тогда придется сообщить обо всех неудобных подробностях, а в договоре с преступниками такая возможность исключалась.
– Но ведь они свой договор не выполнили! – вскричала я. – Они должны были вернуть Катю – живой и невредимой!
– А еще гарантировать безопасность вам, Марине и вашим родственникам, – хмуро добавил сыщик. – Это они гарантировали, так что теперь, как говорится, можете спать спокойно. А Катя, может, еще и найдется. Сейчас лето, тепло, какие-то ягоды в лесу есть, болота на каждом шагу, так что жажда не грозит. Со дня на день начнется грибной сезон, грибники в самые отдаленные уголки забираются, может, кто на нее и наткнется.
Ничего себе утешение! Разве можно отступаться, если есть хоть какая-то надежда? Они еще о чем-то говорили с Артемом, но я не слушала. Я не знала, как поступить. Представляла, как Катя, голодная, усталая, исцарапанная и искусанная мошкарой, сидит посередине болота в ожидании спасения или неминуемого конца. С этим я не могла смириться. Нужно сообщить в полицию, и пусть вся государственная мощь придет ей на помощь.
– Все-таки придется обратиться в полицию, – произнесла я со всей возможной уверенностью в голосе. – Я чувствую, что она жива, нельзя терять ни минуты.
Выражение лица Антона Сергеевича резко изменилось и стало напоминать сейф, как в первую нашу встречу.
– Вы не понимаете, о чем говорите – жестко начал он. – Вы обратились за помощью, и вам ее оказали, но на определенных условиях. О людях с улицы Короленко ни при каких обстоятельствах упоминать нельзя! А если вы обратитесь в полицию, вам придется объяснить, как Катя оказалась на той турбазе. Не думайте, что вам удастся обвести полицейских вокруг пальца.