Я присмотрелась внимательнее и увидела, что это женщина за тридцать, она явно замаскировалась под подростка. Мне это очень не понравилось. На лестничной площадке никого не было, а женщина встревоженно осматривалась по сторонам.
– Вероника, я много лет работала с вашим мужем, – продолжила она, – нам нужно поговорить, это важно для вашей безопасности. Нельзя, чтобы нас видели вместе, это не пойдет на пользу ни вам, ни мне. Давайте войдем в квартиру.
Сейчас не те времена, чтобы пускать в квартиру незнакомых людей, и я застыла в нерешительности. Женщина сделала еще одну попытку убедить меня в том, что является тем, за кого себя выдает.
– Меня зовут Рита, – сбивчиво говорила она, – Мы с Женей дружили, если к нему применимы такие мирские понятия. Я уже давно хотела с вами встретиться. Была на открытии вашей выставки, но мне не удалось к вам приблизиться, чтобы передать записку, в которой я назначала встречу. Несколько раз поджидала вас здесь, но вы всегда возвращались не одна. Сегодня мне впервые повезло, давайте воспользуемся этой удачей.
У меня мурашки пробежали по телу. Я так надеялась, что все, что связано с улицей Короленко, осталось в прошлом, но вот, опять звонок из прошлого. Женщина смотрела на меня таким отчаянным взглядом, что я решилась. Подошла к своей двери и, открыв ее, пропустила незваную гостью вперед.
– Проходите.
Она сразу скинула кроссовки и бейсболку и вслед за мной прошла в кухню. У нее были короткие светлые волосы, чуть раскосые темные глаза, чистая кожа, полное отсутствие макияжа и белоснежные зубы. При надлежащем обрамлении она могла бы выглядеть красавицей. Признаться, она меня заинтриговала. Что такое она хочет мне сказать? Почему появилась лишь через год после Женькиной смерти?
– Чай будете пить?
– Сейчас не до чайных церемоний, – нервно ответила Рита, – но я действительно хочу пить. Можно просто воды.
– А я и пить, и есть хочу, так что вам придется присоединиться ко мне, – сказала я, собирая на стол.
– Здесь можно курить? – спросила гостья.
– Курите, – разрешила я, распахивая окно и, не найдя пепельницу, поставила на стол блюдце.
Пока я занималась хозяйственными делами, Рита начала свой рассказ.
Глава двадцать четвертая
Вероника
Рита появилась в Конторе, как называла свое место работы, на два года раньше Жени. Ее, как и его, работодатели заприметили еще в подростковом возрасте, когда она училась в математическом интернате. Она о своей личной жизни не стала распространяться, лишь сказала, что в детстве пережила глубокую травму, так что с общением у нее не ладилось, и она полностью сосредоточилась на учебе. Работа, которую ей предложили, была настолько интересной, что она без раздумий согласилась со многими ограничениями, которые та накладывала. Прежде всего, конечно, секретность.
– И чем вы занимались? – выдохнула я.
– Предсказанием будущего, – буднично сообщила она, а у меня дыхание перехватило от неожиданности.
– Гороскопы, что ли, составляли?
– Нет, никакой эзотерики, никакого гадания, а математические модели различных процессов – экономических, политических, экологических и прочее.
Когда она устраивалась в Контору, ей сказали, что та относится к государственной структуре, хотя в трудовой книжке у нее было записано совсем другое – кладовщица в частной фирме «Цвета лета».
– Жене больше повезло, – усмехнулась она. – Он был оформлен в качестве инженера по технике безопасности. Но вы, наверное, видели его трудовую книжку?
– Нет, – растерянно ответила я, – оформлением пенсии на дочь занимались ваши сотрудники.
– Понятно, вы, как истинный художник, в подробности не вдавались.
Мне послышался в ее голосе сарказм, но я была настолько ошеломлена новостями, что не стала на это реагировать. Тем временем мы продолжали пить чай, потом на столе появились салаты, а за ними и бутылка коньяка. Незаметно мы перешли на ты без каких-либо заявлений на эту тему. Рита оказалась хорошей рассказчицей, и я слушала ее с неослабевающим вниманием. В их Конторе близкое общение сотрудников не приветствовалось, наверное, специально подбирали людей определенного склада – одиноких и необщительных. Некое подобие дружбы между ней и Женей было исключением из правил. Впрочем, на рабочем месте они личные темы не обсуждали, а во время перекуров такое иногда случалось. За двенадцать лет совместной работы многое друг о друге узнали.
– Но Женя никогда не курил! – возмутилась я.
– Он не курил, зато я курю с тринадцати лет, – вздохнула она. – Он выходил со мной, чтобы белый свет увидеть и вдохнуть свежего воздуха. Тяжело целые дни проводить в подвале, хотя кондиционеры там исправно работали.