В свою квартиру мы вернулись, когда я была уже на восьмом месяце беременности. Бывшая бабушкина комната стала нашей спальней. Мы спали в одной постели, но интимная близость случалась нечасто. Я объясняла это Женькиной заботой обо мне и ребенке. Забегая вперед, могу сказать, что и впоследствии это не изменилось. Мне даже казалось, что я вообще могла бы без этого обойтись. Мои инстинкты, если и не умерли, то значительно притупились. И все же, наша близость не была мне неприятна и делала наш брак более настоящим, что ли. Я даже научилась получать от нее своеобразное удовольствие, совсем не напоминавшее мои эмоции от близости с Олегом. Хотя это произошло не сразу.
Женька оказался очень хорошим отцом. Рождение дочери он воспринял с энтузиазмом и даже восторгом, если к нему применимы такие характеристики. Несмотря на то, что стал менее замкнутым, его трудно было назвать эмоциональным. Во всяком случае, во внешних проявлениях он был несколько скуп. Зато его поступки были щедрыми. Он ловко менял подгузники, быстро готовил смеси, так как молоко у меня почти сразу пропало. И еще. Несмотря на мои возражения, он нанял приходящую няню, чтобы у меня оставалось время для занятий творчеством. Позднее появилась и помощница по хозяйству. В общем, он делал все возможное, чтобы моя жизнь была приятной и комфортной.
Наталья Сергеевна свое слово сдержала. Она не поздравила нас с новорожденной и ни разу к нам не пришла, чтобы взглянуть на внучку. Само собой, и к себе в гости не приглашала. Женька иногда ее навещал, но никаких приветов ни в одну, ни в другую сторону не передавал. Когда Лизе исполнилось три месяца, я настояла на генетической экспертизе. Дочка родилась на две недели раньше назначенного срока, что наверняка вызывало сомнения в Женькином отцовстве не только у меня, но и у него. К тому же, в младенчестве Лиза не была похожа ни на одного из нас. Женька говорил, что для него это не имеет значения, но для меня было важно. В генетическую консультацию мы отправились втроем, я хотела исключить любую возможность манипуляций. Вскоре исследование подтвердило Женькино отцовство. Несмотря на внешнюю невозмутимость и прежние утверждения, он не смог скрыть ликования. У меня на душе тоже полегчало. А со временем Лиза стала все больше походить на Женьку – волосы посветлели, а серо-голубые глаза стали точно того же оттенка, что и у отца. На фотографии в три года она выглядит просто его маленькой копией. Думаю, благодаря этой фотографии Наталья Сергеевна решила познакомиться с Лизой, после чего признала ее своей внучкой. Однако наши отношения практически не улучшились, мы общались чисто формально. Поздравлять ее с праздниками мы ходили всей семьей, но чаще Женька с Лизой навещали ее вдвоем. К нам она заходила только в тех случаях, когда собиралась забрать Лизу к себе. Как-то она снизошла до объяснения своего отношения ко мне.
– Ты его не любишь! – безапелляционно заявила она. – И, если встретишь кого-то, кто придется тебе по сердцу, тут же его бросишь! А как он будет жить после этого?!
– Зря вы так, – выдавила я, не зная, что еще сказать. Больше откровенных разговоров не было, мы просто научились более или менее мирно сосуществовать.
Наша жизнь текла плавно и размеренно – без взлетов и падений. Я решила получить второе высшее образование в Академии Художеств, чтобы стать дипломированным живописцем. Женька ни в чем мне не отказывал. Сколько он зарабатывал я не знала, но каждый месяц он переводил довольно крупную сумму на мою карточку. Я не экономила, но мне ни разу не удалось полностью ее опустошить.