– Вот как…, – усмехнулся он.
Я пришла в себя и еще раз окинув его взглядом, обратила внимание на то, что на нем дорогая одежда, явно не предназначенная для хозяйственных работ. Я тут же сорвалась с места со словами «Сейчас принесу вам рабочий халат», ругая себя за детское поведение. Вскоре мои помощники уже слаженно работали, я едва успевала распаковывать картины. Пару раз мы устраивали перерыв, чтобы попить чаю или кофе. В подсобном помещении все имелось для этого – стол, стулья, чайник, кофеварка, а также сопутствующие товары. В течение всего этого времени мы с парнями переговаривались и шутили, что очень скрашивало однообразную работу. Особенно остроумным оказался Артем, заставляя меня не просто улыбаться, но и смеяться. При этом мы обменивались взглядами, будто ведя безмолвный разговор. До меня не сразу дошло, что мы флиртовали, а, когда дошло, я даже воодушевилась. Любая женщина имеет право на столь невинное развлечение.
Распаковав очередную картину, я заметила на ней повреждение – длинный царапок, который бросался в глаза. В таком виде ее нельзя было никому показывать. Я в прямом смысле схватилась за голову.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил появившийся Артем. Я указала ему на повреждение. – Что ты собираешься делать?
– Отвезу домой и попытаюсь отреставрировать. К понедельнику все должно высохнуть. На всякий случай, нужно оставшиеся картины проверить.
Мои помощники стали помогать мне их распаковывать. По счастью, больше никаких повреждений мы не обнаружили. Поскольку собиралась везти поврежденную картину на заднем сидении своего автомобиля, то просто накинула на нее рабочий халат.
– Я помогу тебе, – сказал Артем, забирая картину из моих рук.
Он не только помог погрузить картину в автомобиль, но и решил проводить меня до дома. «А то ты ее не просто покалечишь, а добьешь, пока будешь выгружать.». Я не стала сопротивляться столь приятному предложению. По дороге мы обсуждали мою выставку, что еще предстояло сделать за оставшиеся полтора дня, говорили об искусстве вообще и о наиболее сильных впечатлениях, полученных от знакомства с ним. Артем поинтересовался, где я училась.
– Разве ты не прочитал мою биографию? Она висит в первом зале, прямо у входа.
– Извини, не успел.
Я, в свою очередь, поинтересовалась, где он учился.
– О, я много, где учился, только недавно закончил, – без всякого выражения ответил он. – Потом как-нибудь расскажу.
Потом? Неужели он предполагает, что будут еще встречи? Я никаких планов относительно него не строила. Слишком все неожиданно, да он и моложе меня на несколько лет. Нет, это не для меня. С меня и легкого флирта хватит, даже этого в моей жизни давно не было, слишком давно. Я хотела спросить, кем он работает в издательстве, но мы уже подъехали к дому, и вопрос остался незаданным. Если бы я тогда задала свой вопрос, возможно, все сложилось бы по-другому, но я его не задала.
Войдя в квартиру, Артем сразу заметил роспись на стене прихожей. Он не стал спрашивать, кто ее сделал, а поинтересовался, когда я это сделала.
– Около десяти лет назад.
– Значит, уже тогда, в столь юном возрасте, ты была настоящим художником!
– Льстец, – пробормотала я, хотя почувствовала себя польщенной.
Мы переглянулись, и маленькие искорки, которые проскакивали между нами в течение дня, враз превратились в мощную искру, не имеющую ничего общего с легким флиртом. Немного испугавшись, я быстро прошла вперед, чтобы открыть дверь в мастерскую. Артем с картиной в руках следовал за мной. Когда он ставил картину на мольберт, наши руки соприкоснулись, и мы на несколько секунд застыли потрясенные. Потом все происходило, как в замедленной съемке. Я видела, как он надежно устанавливает картину на мольберте, поворачивается ко мне, его странно-притягательные глаза сверкают, и он притягивает меня к себе. Поцелуй был жгучим, завораживающим и просто ошеломляющим. Мне показалось, будто я услышала, как пали оковы, державшие в плену мою душу и мое тело в течение долгих десяти лет.
После такого поцелуя оставался только один путь – в постель, где мы вскоре и оказались. То, что происходило там, не поддается описанию, да я и не хочу описывать. Взрывы наслаждения следовали один за другим. Мы ненадолго засыпали, но вскоре просыпались и начиналось все сначала. Только под утро мы угомонились. Впрочем, я проспала совсем недолго, а, проснувшись, не спешила открывать глаза, наслаждаясь забытым ощущением внутренней гармонии. Все же глаза пришлось открыть, и беспощадная действительность обрушилась на меня всей своей мощью. Рядом со мной спал Артем. Он лежал на животе, голова повернута в другую сторону, и мы не соприкасались. Два чужих человека, по какому-то недоразумению оказавшиеся в одной постели. Что я наделала?! Мои глаза скользнули по гладкой загорелой спине, и на какое-то мгновение мне захотелось ее погладить, но я сдержалась, осторожно выскользнула из постели и, прихватив халат, покинула спальню.