– В общем, подруга, тебя будут допрашивать – и частный сыщик, и из полиции. Говорят, какой-то симпатичный полицейский уже два дня здесь пороги обивает. Не вздумай упоминать об улице Короленко! Ни в каком виде, ни под каким соусом, никому, просто забудь! Когда Катя объявится, ее тоже предупредим. – Я перевела дух. – Думаю, ты правильно догадалась насчет криптофермы, а почему они сделали из этого такую тайну – не наше дело! Может, налоги не хотят платить.
Мы с Маринкой обе устали, но нужно было продолжать спектакль.
– Но как я объясню, зачем взяла машину, да еще оказалась в таком захолустье? – прохрипела Маринка.
– Говори то, что матери сказала: захотелось развеяться, покататься, потом решила за город проехаться, но почувствовала себя не слишком хорошо, да и погода испортилась, и ты решила вернуться. Съехала с кольцевой не там, где надо, и заблудилась. Направилась в сторону жилого массива, вот так и оказалась на том проклятом мосту.
– Думаешь, поверят?
– Если сыщик не полный дурак, то не поверит, – усмехнулась я, – меня станет спрашивать, как такое возможно. А я скажу, что ты у нас немного с приветом, и от тебя всего можно ожидать.
Маринка показала мне забинтованный кулак, а вслух произнесла с сарказмом:
– Ну спасибо, подруга.
– Не за что.
Я совсем выдохлась, но тут меня накрыла очередная волна ужаса.
– Маринка, только больше никуда не впутывайся, я тебя умоляю! – На этот раз я говорила совершенно искренне, не ради спектакля. – Если тебя наплевать на себя и на свою мать, то мне на свою дочь не наплевать! Скорее всего, это пустые угрозы, но я не могу и не хочу рисковать! Что у тебя с телефоном?
– Сгинул. Мама оставила мне свой, можешь по нему звонить.
Я тем временем написала в своем блокноте: «Передам тебе новый телефон, секретные разговоры будем вести по нему, смс-ками. Вдруг твой телефон будут прослушивать? Ты сможешь писать?». Маринка подняла забинтованную правую руку и пошевелила двумя пальцами, которые не стягивала повязка. Я кивнула.
– Значит, так, – сказала я в заключение, – при общении с сыщиками держи ухо востро, ни одного лишнего слова. Почему ты отправилась в столь странное путешествие – не их дело, а аварии на дорогах – не редкость. Тут нечего особо выяснять, ведь никого поблизости не было, и ты никого не покалечила. Господи, ты уже третий автомобиль угробила! – зачем-то озвучила я печальную статистику. – А вот насчет Кати и ее нового знакомого расскажи все, что знаешь – как познакомились, где и когда встречались, в общем, все, что вспомнишь. Вполне может быть, что твои приключения и Катины между собой никак не связаны.
Маринка как-то странно на меня посмотрела.
– Не представляла, что ты можешь быть такой властной и безапелляционной.
– Я тоже не представляла, – сразу сникла я, – ситуация вынуждает. Не хочу, чтобы с моей малышкой случилось что-нибудь плохое.
Маринка выглядела осунувшейся и растерянной, что совсем на нее не похоже. Я осторожно погладила ее по плечу и поцеловала в щеку. Держись!
– Ах, какие нежности! – В палату вошла пожилая медсестра. – Заканчивайте с разговорами. Неужели не видите, что больной пора отдохнуть? Сейчас сделаю ей укол, чтобы ночь прошла спокойно.
Она продолжала ворчать, а я, пообещав завтра позвонить, вышла из палаты.
Глава четырнадцатая
Вероника
Мы ехали по ночному городу, беспрепятственно преодолевая те места, где несколько часов назад застревали в пробках. Я отметила это машинально, в голове и душе был такой сумбур, что врагу не пожелаешь. Я сочувствовала Маринке, которой сейчас было очень плохо и больно, но вскоре поняла, что моя злость по отношению к ней даже сильнее сочувствия. Своим неуемным и ничем не оправданным любопытством она загнала нас всех в очень тяжелую ситуацию. Лиза! Моей дочери угрожают, и я не знаю, как ее защитить! Мне хотелось быть рядом с ней, не упускать ее из виду. Да, я буду держать ее возле себя. Она уже не младенец и будет ездить со мной по всем моим делам. Только надо придумать, как все объяснить свекрови. Впрочем, это не так уж сложно. Завтра встречу их с электрички, мы посетим выставку, а потом отвезу их домой и скажу Наталье Сергеевне, что очень скучаю по дочери, она останется со мной, а после окончания выставки мы с ней вместе приедем на дачу и поживем там какое-то время. Затем можно будет отправиться и к теплому морю. Я очень надеялась, что к тому времени все проблемы будут решены. Придя к такому заключению, я немного успокоилась. В конце концов, все должно наладиться.
Артем оказался очень чутким спутником, чувствовал, что мне сейчас не до разговоров, и не нарушал тишину. Слишком тяжелым и напряженным оказался визит в больницу. Маринка столько всего на меня обрушила, а потом еще беседа с ее матерью, которая долго переливала из пустого в порожнее, я еле держалась. Когда они ушли, пришлось пообщаться с сыщиком. После того, как я сбросила его звонок, Антон Сергеевич позвонил Артему, и тот пообещал, что как только я освобожусь, сразу с ним свяжусь. Этот разговор дался мне нелегко, постоянно приходилось держаться начеку, чтобы лишнего не сболтнуть. Он пообещал завтра навестить Марину, и я дала ему номер ее телефона. В общем, когда мы вышли из больницы, я еле на ногах держалась. Артем обнял меня за плечи, и я невольно прислонилась к его плечу. Он на это отреагировал весьма импульсивно – развернул меня к себе и поцеловал. Меня охватили самые противоречивые чувства – какая-то животная радость и ужас от того, что я делаю. Однако я его не оттолкнула и лишь спустя какое-то время высвободилась из его объятий. Мы молча направились к автомобилю. Не доходя до него нескольких метров, я остановилась.