По дороге она сначала плакала, потом успокоилась и, когда подъехали к ее дому, пригласила зайти. Артем не посмел отказаться, предчувствуя предстоящий ему разнос. Однако все получилось иначе. Едва они вошли в квартиру, она его обняла и стала отрывисто говорить: «Всё! Ничего не было! И у нас все будет так, как прежде! Мы это переживем!». Говоря это, она начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Он был прощен! Однако никакого облегчения не испытал, и на ответные ласки его не потянуло. Он вдруг понял, что угрызения совести здесь ни при чем, он просто больше не хочет быть с Ингой, он хочет быть со мной! Она тем временем за руку потянула его в спальню. Столь быстрое прощение его обескуражило. Может, она и сама не без греха? Вспомнилось, как в последнее время она два раза отменяла свои приезды. Думая об этом, он с удивлением обнаружил, что никакой ревности не испытывает. Может, их разлад начался уже давно, а они из-за редкого общения этого не замечали?
Артем решил задержаться в Лондоне еще на несколько дней, нужно было выполнить поручение отца и встретиться с друзьями, с которыми теперь вряд ли скоро свидится. Видимо, от общих друзей Инга и узнала, в какой гостинице он остановился, так как на следующий день с самого утра появилась в его номере. Они стояли друг напротив друга, словно противники. Он внимательно смотрел на нее и видел совершенно чужого человека. Черты ее лица обострились и стали казаться хищными.
– Неужели ты из-за жалкой интрижки действительно хочешь разорвать наши отношения? – агрессивно начала она.
– Я это уже сделал.
– А не пожалеешь?
– Вряд ли.
Так они и расстались. Расставания редко бывают красивыми, по своему опыту знаю. Тем временем мы подъехали к моему дому.
– Давай немного посидим в машине, – предложил Артем. – Я тебе еще не все рассказал. Осталось совсем немного.
Я кивнула. Не могла же я обидеть его резким уходом, он ведь мне душу раскрыл. Я поняла, что он думающий и глубоко чувствующий человек, таких не так уж много.
– Ты совсем не похож на мажора, – вырвалось у меня.
– А почему я должен быть на него похож?
– Ну, дети богатых родителей обычно ведут себя определенным образом.
– И много у тебя было знакомых мажоров?
– Ты – первый!
Он рассмеялся.
– Ты же сама сказала, что я не мажор.
– Значит, ни одного.
Теперь мы вместе смеялись, и у меня на душе вдруг стало очень легко, все проблемы на время отодвинулись. Пусть общего будущего у нас нет и быть не может, но общаться с ним очень приятно.
– Итак, теперь финал моего трагического рассказа, – улыбаясь, произнес Артем. – Сегодня я вернулся в Питер, зашел домой переодеться и – сразу в галерею! Захожу в подсобку, а там ты сидишь – такая красивая и печальная, голову руками обхватила, и я вдруг почувствовал, что я дома. ДОМА! Понимаешь, что это значит? Наверное, нет. Ты всю жизнь живешь дома, а я уже столько лет скитаюсь по свету, но ни к одному месту не привязался.
– Как же родительский дом?
– Там все не так просто, – печально произнес он, – как-нибудь потом расскажу. Ведь ДОМ – это не только стены. Ладно, теперь перехожу к делу. У тебя сейчас неприятности и, похоже, серьезные неприятности. Ты во всем можешь на меня положиться. Ничего не скрывай, я ведь ничего от тебя не скрываю. Специально так подробно обо всем рассказал, чтобы никаких недоразумений между нами не возникло. Я сделаю все, чтобы тебе помочь. Если моих возможностей окажется недостаточно, отца привлеку, он мне не откажет и болтать не будет.
– Спасибо, – выдавила я, – и за предложение, и за доверие.
Артем развеселился.
– «Спасибом» не отделаешься! Я уверен, что заслужил чашку чаю, тебе тоже не помешает. Сам заварю, ты еле на ногах держишься.
У меня не осталось сил сопротивляться его обаянию. Но подстраховаться не мешало.
– Артем, ты столько всего на меня сегодня обрушил, мне нужно все это переварить. Обещай, что будешь хорошим мальчиком.
– Обещаю, – торжественно произнес он.
Однако, едва мы оказались в лифте, он притянул меня к себе. На какое-то мгновение мне захотелось забыться в его объятиях, но я тут же отстранилась. Что я за человек?! Как могу думать о себе, когда вокруг такой ужас происходит – Маринка в реанимации, Катя пропала, да еще угрозы в адрес моей дочери. По счастью, путь на третий этаж был недолгим, и дверцы лифта открылись.