Клара слушала ее с изумлением.
Чего терпела она, отчего не ушла?
Господи, да куда уйти-то. Разве можно из акробаток попасть в прислуги? Можно выйти только на улицу, пока молода...
В этом быту терпят все женщины. Впрочем женщины везде терпят...
Наконец, Бог сжалился над нею и освободил ее от Лидова. С ним приключился удар, потом паралич. Он теперь, сумасшедший, сидит в Вильно в больнице св. Иакова, и она свободна...
На глазах Клары дрожали слезы, лицо ее пылало негодованием. Ах, подлецы, подлецы. Что они делают с женщинами, отдающими им и свое тело, и свою душу, и свою молодую жизнь...
Она вдруг крепко сжала руку Стефании,
-- Хочешь, мы никогда с тобою не расстанемся, а?
Стефания недоверчиво посмотрела на нее.
-- Будем всегда, всегда вместе, -- продолжала порывисто Клара. -- Я буду тебе старшей сестрой, ты младшей. Хочешь?
Стефания робко улыбнулась, не смея верить в такое счастье. Клара в волнении вскочила с дивана и стала ходить по комнате.
О, это будет отлично. Они вдвоем составят компанию. Она выучит Стефанию ходить по канату, как сама, и они будут работать вместе. Они назовутся сестрами. Теперь мода на американцев. Они станут американками. Их фамилии будут Броун. Хорошо? Она так и останется Кларою, а Стефания...
Клара остановилась перед нею и весело сказала:
-- А ты будешь Эльзою.
-- Что с тобою? -- спросила она испуганно.
Стефания лежала ничком на диване и рыдала.
-- Да что с тобою? О чем ты? -- нетерпеливо и тревожно повторила Клара. Стефания подняла к ней свое заплаканное лицо и улыбнулась.
-- Я слишком рада. Это так... хорошо, -- сказала она.
Клара наклонилась и крепко поцеловала ее.
-- Это я сегодня ночью придумала, а сейчас решила...
Таким-то образом и появились в мире артисток "неустрашимые канатоходчицы, американки, сестры, Клара и Эльзе Броун".
XI.
Иван Красов вернулся с репетиции, как всегда полупьяный и, увидя с порога комнаты целующихся женщин, воскликнул:
-- Лучше меня целуйте, черт дери.
Клара встала ему навстречу и оживленная, с горящими глазами, тотчас посвятила его в свой план.
-- И если ты будешь умным и перестанешь пить -- окончила она; -- ты всегда в одном месте с нами работать будешь, и мы большие деньги заработаем.
Иван Красов сел в кресло, вытянул ноги и с хохотом сказал:
-- На манер петуха буду. Идет.
-- Не говори глупостей, -- крикнула, сверкнув глазами Клара. -- Я с тобой серьезно.
-- А мне-то что? -- ответил Красов. Я -- с большим удовольствием.
Он встал, шаркнул и, протянув руку Стефании, сказал с шутовским вывертом:
-- Очаровательной компаньонке. Наше вам с кисточкой.
Стефания подала ему руку.
-- Дурак, -- сказала презрительно Клара; потом она обернулась к Стефании и сказала ей тоном приказания.
-- Сегодня ты в последний раз у Свистунова. Завтра начну тебя учить, а там Иван кончит и поедем.
Стефания покорно кивнула головою.
-- Милушка вы моя, -- с испугом сказал Кларе Свистунов, когда узнал об ее решении: -- что же это вы со мной-то делаете? Зачем артистки лишаете?
-- А вам не стыдно ей такие деньги платить?
Свистунов смутился.
-- Да ведь как же она и работает. Разве это работа. Ну, да уж ради вас я ей жалованье положу. Пусть! -- и Свистунов с видом решимости махнул рукою.
-- Нет, -- ответила Клара: -- это время она учиться будет. Так Стефания?
Стоявшая подле Стефания послушно кивнула.
-- Это не по-товарищески, -- воскликнул Свистунов.
-- Хорошо -- сказала весело Клара: -- чтобы вас не обидеть, я у вас ходить буду.
-- Милушка, Кларочка, вот удружили, вот спасибо. -- Свистунов даже запрыгал от радости и свобода Стефании была обеспечена.
Клара горячо принялась за ее обучение. Днем, в саду, когда никого из публики не было в нем, она заставляла ее ходить по земле и учиться держать баланс.
Потом у себя в номере она установила доску и продолжала учить Стефанию.
-- Не поднимай ноги, -- говорила она: -- Скользи. Да не бойся. Гляди перед собою. Так. Не держи ногу прямо, согни ее в колене, наклонись сама. Да немного, слегка.