— Вставай, Шеннен! — крикнул он, трогая ее бок носком ботинка. — Вставай, вставай, пожалуйста!
Скотти стоял над ее неподвижным телом и не мог наклониться. Хотел, но не мог. Оставалось только стоять.
«Может быть, я тоже умер? — подумал он. — Нет, это безумие. Чистое безумие. Я защитник Скотти Синглтон. У меня есть прекрасная подружка. Меня ждет место на фирме мистера де Марко. Значит, я не мог умереть. Или убить Шеннен».
Парень видел все так ясно, каждую деталь комнаты, каждую складку на белом свитере Шеннен, каждый волосок на ее голове. Она лежала, поджав ноги под себя, а ее волосы разметались по полу.
«Мы с Лорой стали парой года, — подумал Скотти и попытался припомнить имя своего братишки, но почему-то не смог. — Я не могу ясно мыслить, — догадался он. — Но вижу очень ясно. А мыслить не могу».
Скотти повернулся и побрел к продавленному дивану. Опустился на него, закрыл глаза и потер веки руками.
«Денни. Его зовут Денни. Ладно. Уже немного лучше. — Он долго сидел с закрытыми глазами и ждал, пока стихнет паника. — Я должен мыслить ясно. Я должен мыслить ясно. Что мне теперь делать? Она не могла умереть. Но что же делать мне? Я прежде всего защитник. Учитель всегда выделял меня. Но я все еще не могу мыслить ясно. Денни. Братишку зовут Денни. Это хорошо. Это хорошо для начала. Но что же мне делать?»
Скотти поднялся и приблизился к Шеннен.
— Ты не собираешься двигаться? — спросил он негромко. — Твой ужин остынет.
И подумал: «А ты сама не остынешь?»
Нужно как-то прочистить мозги. Если вот так глядеть на нее и ждать, пока она зашевелится, то мысли никогда не прояснятся.
И он не получит стипендии.
«Нужно выбираться отсюда, — принял решение Скотти. — Нужно куда-нибудь пойти и подумать. Здесь ясно мыслить не получится. А если я выберусь отсюда, то что-нибудь придумаю. И попаду в Принстон. Вместе с Лорой. Я позвоню ей прямо сейчас. И мы поедем в Принстон сегодня же. Нет. Мыслить ясно все же не удается. И Лоры сейчас нет дома. Ее нет дома».
Парень понял, что сейчас самое главное — выбраться из этого дома. Свежий воздух поможет ему собраться с мыслями. Как только он уйдет подальше от распростертого тела, паника тут же уляжется.
Подальше от ее тела…
Почему он теперь считает Шеннен всего лишь телом? Ведь она не могла умереть.
А он так молод.
А еще — очень умен. Это показали все экзамены.
Скотти быстро открыл шкаф, схватил свою куртку, надел ее, просунув сначала в рукав больную, а потом здоровую руки.
«Я не могу мыслить ясно. Я все еще не могу мыслить ясно».
Он долго рылся в карманах, пока не нашел ключи от машины. Затем открыл дверь и выскочил на улицу. Сильный порыв ветра кинул его обратно.
«Я не могу мыслить ясно. Я должен выбраться отсюда и где-нибудь спокойно подумать. Но нельзя оставлять Шеннен здесь. Она не умерла. Но что, если ее родители вернутся домой? И увидят ее лежащей на полу в такой позе? Они могут подумать, что она умерла. И я попаду в беду. В большую беду. А если вернутся ее братья? Они тоже могут ошибиться. Они подумают, что она умерла. И будут искать меня. Я не могу мыслить ясно. Лучше взять ее с собой. А когда мне полегчает, я соображу, что делать».
Поднять Шеннен оказалось тяжело, особенно одной рукой. Взвалить ее на плечо еще тяжелее.
Хорошо, что она такая маленькая и легкая.
Конечно, не такая легкая, как перышко, но достаточно легкая, чтобы дотащить ее до машины.
Когда Скотти взвалил Шеннен на плечо, придерживая ноги рукой, она все еще была теплой. Он осторожно направился к выходу. Хотел сначала накинуть на нее куртку, но побоялся, что не сможет поднять ее во второй раз.
На улице дул все такой же сильный ветер. Было темно. Никто из соседей не мог его увидеть.
Парню стало тяжело, и он опустил Шеннен пониже. Она чуть было не соскользнула с его плеча.
«Надо пройти еще несколько шагов», — думал Скотти. Ветер дул как будто со всех сторон, мешая двигаться вперед и тащить этот тяжелый груз по скользкой дорожке.
Добравшись до машины, парень успел запыхаться. Он наклонился и опустил Шеннен на сиденье машины.
Она упала лицом вниз. Скотти ожидал, что девушка поднимется, но Шеннен не шевелилась.
Он запихнул в машину ее ноги и поправил ей юбку. Затем захлопнул дверцу и привалившись к автомобилю, стал вдыхать чистый воздух. Плечи болели, и сломанная рука снова дала о себе знать.
«Куда же мне ехать? — думал парень. — Надо решить. Надо решить. Лоры нет дома. Она хотела заехать за мной».